Судя по манере, в которой инспектор вел допрос, Маккензи явно считал, что именно такого конца мы и заслуживали.
И вы, значит, понятия не имеете, что еще он мог украсть?
Я только головой покрутил. Стеллаж с наркосодержащими препаратами не тронут, и ничего не пропало из холодильника, где мы держали вакцины и прочие медикаменты, требующие низкой температуры. С другой стороны, только Генри мог знать, что находилось в набитом доверху шкафчике, и пока эксперты не закончат его обработку, сказать ничего нельзя.
Маккензи ущипнул себя за переносицу. Глаза у него были красные и злые.
Хлороформ, сказал он с отвращением. Даже не знаю Уж не нарушаете ли вы какие-то законы, держа такие вещи дома? Я-то думал, врачи им больше не пользуются.
Не пользуются. Просто Генри любит антикварные побрякушки. У него даже валяется где-то насос для промывания желудка.
Плевать мне на насосы! Тот ублюдок сам по себе опасен, а тут еще ваш долбаный анестетик! Через секунду Маккензи взял себя в руки. И вообще: как этот тип мог к вам забраться?
Я ему открыл
Мы обернулись одновременно и увидели, как в комнату въезжает Генри. Дело в том, что мы с Маккензи решили устроиться в моем офисе, где не было риска испортить какие-нибудь улики, так как я всегда запираю дверь на ночь. Кроме того, я настоял на том, чтобы Генри перестали мучить вопросами. Происшествие очень сильно взволновало его, а почти часовая дача показаний не способствует улучшению самочувствия. Сейчас Генри, кажется, успел немного прийти в себя, хотя цвет лица у него был до сих пор землистым.
Вы ему открыли, скучным голосом процедил Маккензи. А раньше говорили, что застали его в кабинете.
Да, правильно. Только виноват все равно я. Я тут думал, пытался анализировать и Генри тяжело вздохнул. В общем, я не могу точно припомнить, что действительно запер кухонную дверь, прежде чем идти спать.
Раньше вы утверждали, что она была закрыта.
Да, я так предположил. Понимаете, я всегда запираю ту дверь. В смысле как правило
Но не сегодня.
Я не уверен. Генри откашлялся. До боли ясно, что ему не по себе. Получается, не запер.
А шкафчик? Тоже не заперли?
Этого я не знаю. Кажется, Генри сильно устал. Ключи держу в ящике стола. Он мог их найти или
Голос его становился все тише, пока не пропал совсем.
Что же касается Маккензи, то полицейский, похоже, едва сдерживался, чтобы не взорваться.
Скольким людям было известно про хлороформ?
Бог его знает Банка всегда там стояла, еще до меня. Я никогда не считал это секретом.
Значит, любой вошедший мог ее увидеть?
Наверное, да, угрюмо признал Генри.
Здесь ведь амбулатория, сказал я инспектору. Всякий знает, что у врачей имеются опасные вещества. Транквилизаторы, седативные средства, да что угодно
Которые должны храниться под замком, ответил Маккензи. Словом, грабитель просто зашел и взял, что ему нужно.
Слушайте, я его сюда не приглашал! вскинулся Генри. Вы что, не видите, мне и без того не по себе! Тридцать лет работаю врачом, и никогда не случалось ничего подобного!
А вот сегодня случилось, напомнил ему Маккензи. В тот самый вечер, когда вы забыли запереть дверь.
Генри опустил голову.
Если честно может быть, это было не в первый раз. Бывали такие случаи, когда я просыпался утром, а дверь не заперта. Пару раз, не больше. Я обычно сам себе напоминаю, что надо все закрывать на замок, торопливо добавил он. Но знаете, последнее время я какой-то забывчивый.
Забывчивый. Голос у Маккензи стал совершенно невыразительным. Однако же в дом к вам проникли впервые, я правильно понял?
Я чуть было не ответил за Генри, мол, да, конечно. Меня остановило измученное выражение его лица.
Ну я Он принялся нервно переплетать пальцы. Не уверен
Маккензи молча смотрел на него в упор. Наконец Генри потерянно пожал плечами:
В общем, пару раз мне показалось, что в шкафу кто-то копался
Копался? В смысле что-то пропало?
Я не знаю, не знаю Не уверен Может, память выкидывает фокусы. Он виновато взглянул на меня. Извините, Дэвид. Мне следовало сказать вам об этом. Да я надеялся, что Ну я думал, если повнимательнее следить за собой
Он безнадежно всплеснул руками. Я уже не знал, что и сказать. Острее, чем раньше, ощущалась вина: ведь он в последнее время столько раз вел за меня прием. Если оставить в стороне его инвалидность, мне всегда казалось, что Генри физически совершенно здоров. Сейчас же, глубокой ночью, стали видны признаки, которых я раньше не замечал. Мешки под глазами, глубокие складки на шее, провисшая кожа под небритым подбородком, седая щетина Даже если учесть пережитое потрясение, он выглядел старым и больным.
Я перехватил взгляд Маккензи и мысленно приказал ему остановиться, не давить слишком сильно. Сжав губы в тонкую бескровную полоску, инспектор вывел меня в коридор, оставив Генри сидеть в одиночестве с чашкой чая, которую ему приготовила молоденькая женщина-полицейский.
Вы понимаете, что это означает? спросил Маккензи.
Да.
В дом могли проникнуть далеко не в первый раз.
Понимаю.
Очень хорошо, что вы все так понимаете. Потому что ваш друг может потерять лицензию. Одно дело, если бы просто наркоманы, но мы же говорим про маньяка! А сейчас получается, что убийца преспокойненько мог сюда заходить и брать что нужно. И еще неизвестно, сколько все это длилось!