Ты знаешь, о чем я.
Да, и еще я знаю, что за люди здесь живут. Если они решат точить на кого-то ножи, то сделают это по-любому, и не важно, виновен человек в чем-то или нет. Тина помолчала. Ну хорошо, я не самым лучшим образом выразилась, только это правда. Она в упор взглянула на меня. Вы ведь сами с этим столкнулись, не так ли?
Тут я сообразил, что до них, должно быть, долетели слухи.
Тина предостерегающе сказала Дженни.
А что? Какой смысл притворяться, будто мы ничего не слышали? Нет, понятно, что полиция захочет поговорить с местным доктором, но стоит кому-то одному вскинуть бровь, как тебя сразу запишут в преступники. Просто очередной пример, до какой степени у здешнего народа узкий взгляд на вещи.
Тина предостерегающе сказала Дженни.
А что? Какой смысл притворяться, будто мы ничего не слышали? Нет, понятно, что полиция захочет поговорить с местным доктором, но стоит кому-то одному вскинуть бровь, как тебя сразу запишут в преступники. Просто очередной пример, до какой степени у здешнего народа узкий взгляд на вещи.
И длинные языки, вскипев, подхватила Дженни. Впервые я заметил в ней признаки раздражительности.
Тина презрительно повела плечом.
Лучше всего играть в открытую. Здесь и без того слишком много шепчутся. Я-то выросла тут, а ты нет.
Вы, кажется, несколько недолюбливаете Манхэм, сказал я, желал сменить тему.
Она усмехнулась уголком рта.
Была бы возможность, я бы отсюда убежала не оглядываясь. Я таких людей, как вы двое, понять не могу. Приехать сюда по доброй воле?!
Наступила внезапная тишина. Дженни встала с побелевшим лицом.
Пойду сделаю кофе.
Резко откинув стеклярусную занавеску, она ушла в дом.
Черт, сказала Тина и виновато улыбнулась. Действительно, длинный язык. И пьяный, добавила она, отставляя стакан.
Сначала я подумал, что все случилось из-за меня, но потом понял, что это вовсе не так. Какова бы ни была причина, реакция Дженни ко мне отношения не имеет.
Она в порядке?
Мне кажется, ее просто достала бестактная подруга. Тина уставилась на дом, словно размышляя, не сходить ли за Дженни. Понимаете я не то чтобы должна что-то рассказать, но хочу, чтоб вы знали С ней в прошлом году приключилась одна очень плохая вещь. Вот почему она сюда приехала. Чтобы вроде как убежать.
Очень плохая вещь?
Однако Тина уже качала головой.
Если захочет, она сама расскажет. Мне, наверное, вообще стоило бы помолчать. Хотя ну, я подумала, что вам об этом следует знать. Дженни к вам неравнодушна, поэтому Ой Господи, я так все запутываю! Может, забудем все, что я говорила? Давайте о чем-нибудь другом.
О'кей. Все еще раздумывая над услышанным, я сказал первое, что пришло в голову: Так что за слухи обо мне ходят?
Тина состроила гримаску.
Сама напросилась, да? В общем, ничего особенного, одни только сплетни. Что вас допрашивала полиция и что короче, что вы подозреваемый. Она попробовала заговорщицки улыбнуться, только вышло не вполне убедительно. Но ведь это не так, да?
Насколько я знаю, нет.
Ответа оказалось достаточно.
Вот я и говорю: чертова деревня. Народ все время готов вообразить худшее. А когда случается такое, как сейчас Она махнула рукой. Опять я за свое. Знаете что, пойду-ка я помогу там с кофе.
Мне что-нибудь нужно сделать?
Тина уже шла к дому.
Ничего, ничего. Я пришлю Дженни развеять ваше одиночество.
Когда она ушла, я остался сидеть в ночной тишине, размышляя над ее словами. «Дженни к вам неравнодушна». Это как понимать? Точнее, что я сам об этом думаю? Я сказал себе, что в Тине говорит хмель и что не стоит слишком многое искать в ее словах.
Все это хорошо, но отчего же я вдруг так занервничал?
Я встал и прошел к низкой стене из каменной кладки, что огораживала садик. Последние лучи света уже пропали, и поля потерялись во мраке. С озера, на легчайшем дыхании ветерка, донесся одинокий крик совы.
Сзади послышался шорох это вернулась Дженни с двумя кружками кофе. Я отошел от стены и вновь попал в лужицу света, падавшего через открытую дверь. Когда я вынырнул из тени, Дженни вздрогнула, пролив кофе на руку.
Простите, не хотел вас напугать.
Ничего. Просто я вас не заметила. Она поставила кружки и подула на руку.
Я протянул ей рулон кухонных полотенец.
Все в порядке?
Ничего, выживу. Она вытерла руки.
А где Тина?
Протрезвляется. Дженни вновь взяла кружки в руки. Я вас не спросила, надо ли молока и сахара.
Ни того ни другого.
Она улыбнулась:
Значит, я угадала.
Она подошла ближе к стене, где я стоял.
Любуетесь пейзажем?
Насколько возможно в темноте.
Вид отсюда великолепный, особенно если любишь поля и воду.
И вы их любите?
Она встала рядом, глядя в сторону озера.
Знаете, да. Когда я была маленькой, мы часто с отцом ходили под парусом.
И сейчас тоже?
И сейчас тоже?
Нет, и уже многие годы. Но мне нравится бывать у воды. Я часто думаю, не нанять ли лодку. Ma-аленькую такую. Я знаю, озеро слишком мелкое для чего-то другого. И все же жить так близко и не выходить на воду Мне кажется, это преступление.
У меня есть парусная шлюпка если, конечно, подойдет.
Слова вылетели сами, но Дженни, встрепенувшись, обернулась ко мне. В лунном свете была видна ее улыбка. В голову пришла мысль, что мы стоим очень близко друг к другу. Можно даже ощутить тепло ее кожи.