Коллекторы умеют нагнать страха и объяснить, что мои проблемы куда серьезнее, чем даже я сама могла бы себе нафантазировать. Никакие заявления в полицию, кстати, не помогали ко мне никто не прикасался, в квартиру вломиться тоже не пытались, а испорченные стены в подъезде ну что же, мелкое хулиганство, административный штраф. Если, конечно, удастся поймать вандала с поличным.
Домашний телефон я уже давно отключила, чтобы не вздрагивать всякий раз от звонков, раздающихся в любое время дня и ночи. Мужские голоса каждый раз разные произносили примерно одинаковый текст с угрозами, от которых у меня потом болело сердце. Мама-мама, что же ты наделала
На собеседование в эту клинику ему посоветовал прийти старый приятель Филипп. Сам он оперировал тут уже несколько лет, был очень доволен и даже начал работать над диссертацией.
Начальница у нас закачаешься, с восторгом рассказывал Филипп, расписывая Игорю перспективы, которые открывались перед хирургами в клинике. Сама работает на износ и от нас требует.
Старая дева, что ли?
Ты что! вроде как даже обиделся Филипп. Она замужем, муж, кстати, раньше у нас работал, потом ушел в академию преподавать. И вообще Аделина мировая тетка, всегда поможет, подскажет.
Не люблю начальниц-женщин.
Это сексизм, брат, рассмеялся Филипп. А вот поработаешь поймешь, что ошибся.
Игорь признал ошибку в тот момент, когда оказался в операционной за одним столом с Аделиной Драгун. Никогда прежде ему не доводилось видеть такой ювелирной работы, такой четкости в движениях, выверенных, казалось, до мельчайших деталей. Игорь с удивлением отмечал для себя новые приемы, о которых раньше не слышал, старался запомнить все, что происходило сейчас на его глазах, потому что отдавал себе отчет в том, что все это очень пригодится в дальнейшей работе. И нет никакой разницы, у кого учиться у мужчины или у женщины.
Ну что, Игорь Александрович, каков прогноз? умываясь после операции, спросила Драгун.
Ну что, Игорь Александрович, каков прогноз? умываясь после операции, спросила Драгун.
Когда пройдет курс реабилитации, не будет заметно даже швов. Я только не понял, как вы этого добиваетесь.
Авторская методика, коротко сказала она. Со временем научитесь, у вас хорошие руки и есть потенциал. Почему кардиохирургию оставили?
Не было перспектив, уклонился Игорь.
Я бы не советовала начинать наше сотрудничество с обмана, спокойно заметила Драгун. Я навела справки, и вас характеризовали как самого способного и перспективного из всех ординаторов. Ваш уход явился не очень приятной неожиданностью как для вашего наставника, так и для руководства больницы. Так как же насчет отсутствия перспектив?
«Если сказать, что дело в деньгах, буду выглядеть меркантильным рвачом, лихорадочно искал оправдания Игорь, машинально намыливая руки под струей воды. Да и не в том вопрос»
Кем он был? вдруг спросила Драгун.
Игорь, вздрогнув всем телом, уронил губку в раковину:
Кто?
Тот пациент, из-за которого вы решили сменить специализацию?
Игорь, опустив голову, промолчал. Она попала в то самое больное место, которое он так старательно защищал от всех. Ни с кем и никогда Игорь Авдеев не обсуждал причины своего решения бросить кардиохирургию и заняться пластикой, даже с мамой. Он чувствовал себя предателем, однако ничего поделать не мог всякий раз, входя в операционную, он видел на столе не того пациента, что лежал там, а совершенно другого человека, и это видение, преследовавшее Авдеева долгие годы, мешало работать, мешало сосредоточиться. А когда в твоих руках человеческое сердце ну, словом, в какой-то момент Игорь четко понял, что так продолжаться не может, он просто не имеет права подвергать опасности чужие жизни. Выходов было несколько. О переквалификации в какую-то из терапевтических специальностей Авдеев думать не хотел не близко, неинтересно, не нравится. Уйти из медицины совсем казалось еще более немыслимым, чем стать терапевтом. Он ничего больше не умел и ничем не интересовался. Оставалось выбрать какую-то хирургическую практику, не требующую вскрывать грудную клетку. Игорь выбрал пластическую хирургию, прошел спецкурс, потом еще один, убедился, что неприятные ассоциации исчезли, а выбранная специализация даже нравится, начал поиски клиники. Хотелось работать не абы где, а там, куда идет больше пациентов, чтобы в потоке лиц совсем избавиться от своих демонов.
Рассказывать об этом Драгун он не собирался, как не говорил об этом ни с кем привык подавлять эмоции и держать мысли при себе, так уж повелось примерно лет с двенадцати.
Значит, не расскажете, заключила Аделина, направляясь к выходу из предоперационной. Дело ваше. Но имейте в виду если ваши тайны начнут мешать работе, я без колебаний расстанусь с вами, каким бы блестящим хирургом вы ни были.
Игорь молча кивнул. Он знал, что ему предстоит еще ряд бесед с психологом этого владелица клиники требовала ото всех, кто устраивался к ней на работу, а затем повторяла эти циклы раз в год, чтобы сразу отметить у своих врачей первые признаки профессионального выгорания или симптомы депрессии. Пациенты в клинику попадали очень разные, у некоторых были такие повреждения или врожденные дефекты, что это требовало от врачей определенного эмоционального напряжения.