Отвечу вопросом на вопрос. А почему он должен спасать нас? Ты думаешь, нам никогда не протягивали руку помощи? Протягивали, а мы вгрызались в нее. И продолжаем вгрызаться. А есть еще один нюанс. Мы для него как муравьи. Ты помогаешь муравьям, когда наблюдаешь за муравейником?
Нет. Но здесь другое. Михаил задумался. Вот взять хотя бы меня. Я простой школьный учитель. Я историю преподавал. Я никого и никогда не убивал, я никому и никогда не желал зла. Теперь я здесь, в Зоне, и как же я устал. Что мне делать? Постоянно нажимать на спусковой крючок? Убивай или будь убитым, да? Постоянно оглядываться. Постоянно убегать. И где же был Бог, когда он был так необходим? Когда был необходим моему другу Лису, который безоговорочно верил в него.
Где был Бог? Вот здесь. Могильщик приложил ладонь к груди. Всегда. Ты же не думаешь, что Бог это бородатый мужик на небе, что спустится и вытащит тебя из жопы, в которую ты сам себя и загнал? Лис бывал здесь. Много раз. И мы много раз говорили с ним. Очень жаль, что он погиб. Но неудивительно. Хороший был человек, только запутавшийся в себе. Вот ты говоришь, что постоянно нажимаешь на спусковой крючок и убиваешь, чтобы выжить. Тебя это удивляет? Правда? Ты сам выбрал свою жизнь и судьбу. Ты сам выбрал свою дорогу, когда ступил на эту проклятую землю. Хотя, нет. У тебя и тогда был шанс все исправить. Вернуться. Ты выбрал свой путь тогда, когда убил первого человека. Кто это был?
Я нажал на спуск, убивая торговца. До этого зарезал ножом лейтенанта «Удара».
Ты убил их, потому что они угрожали твоей жизни?
Потому что они угрожали жизни моего друга.
Но путь, иной путь, есть всегда. Так что ты убил его просто так.
Да пошел ты! Тебя там не было! вскипел Михаил. Не надо читать мне морали! Перед его глазами всплыло испуганное лицо Валерьевича. Чокнутый псих! Священником себя возомнил? Друзей тут поминаешь? Нас, убогих, на путь истинный наставляешь?
Каждый по-своему понимает веру, тихо промолвил Могильщик. Чаще всего люди вспоминают о высоком лишь перед самой смертью. Они страшатся, что после может не оказаться ровным счетом ничего. Или страшатся справедливого возмездия. Для меня это иное. Возможность поступить правильно, помочь, дать приют и ночлег. Я готов помочь каждому. Чем смогу. И никогда не подниму оружия. Даже если кто-то другой будет угрожать мне.
Да?
Да. Потому что жизнь это дар.
Жизнь отъявленного мерзавца?
Любая жизнь это бесценный дар.
Михаил посмотрел на этого странного человека и покачал головой. «Он поверил в то, что под сводами храма ему ничто не угрожает», поразился Рохля.
Можно вопрос? решился он.
Валяй.
Когда ты убиваешь человека, ты убиваешь только его тело? Или ты убиваешь и его душу?
Прежде всего, брат, ты убиваешь свою душу. Коверкаешь ее. Пачкаешь ее грязью и кровью. А потом не отмыться. Душа задыхается, чахнет. Ты медленно уничтожаешь ее. С каждым разом нажимая на спусковой крючок. Хотя внешне ты никак не замечаешь изменений.
Да. Потому что жизнь это дар.
Жизнь отъявленного мерзавца?
Любая жизнь это бесценный дар.
Михаил посмотрел на этого странного человека и покачал головой. «Он поверил в то, что под сводами храма ему ничто не угрожает», поразился Рохля.
Можно вопрос? решился он.
Валяй.
Когда ты убиваешь человека, ты убиваешь только его тело? Или ты убиваешь и его душу?
Прежде всего, брат, ты убиваешь свою душу. Коверкаешь ее. Пачкаешь ее грязью и кровью. А потом не отмыться. Душа задыхается, чахнет. Ты медленно уничтожаешь ее. С каждым разом нажимая на спусковой крючок. Хотя внешне ты никак не замечаешь изменений.
Михаил побледнел.
Пойдем, выпьем. Могильщик похлопал гостя по плечу. Чего мы все тут таскаемся в темноте?
Хорошее предложение.
В кармане запиликало. Мельников нащупал комм Лиса.
Новое сообщение от Алисы.
От жены старого друга.
«Мы ждали тебя еще неделю назад. Леша, где ты? От тебя несколько дней никаких вестей. Что-то случилось?»
Жена? полюбопытствовал Могильщик.
Жена, кивнул Михаил.
И набрал ответ:
«Возникли трудности. Задерживаюсь. Ненадолго. Неделя, может быть, две. Но буду. Люблю тебя».
Могильщик зажигал свечи.
Бочка со срезанным верхом отличная печь. Именно она согревала небольшую комнатку, эта же бочка и освещала ее. Скай расстелила спальный мешок недалеко от импровизированной печи, закуталась в него, не забыв вытащить пистолет из кобуры и положить его под руку. Мешок не застегивала, чтобы быстро вскочить в случае опасности.
Скай пока ни разу не стреляла в живого человека. Ей повезло не запачкаться. Она смогла выживать без убийств еще с самого начала своего сталкерского пути, когда спасший ее от насильников искатель Лис взял девушку под свою опеку. Позже он помог ей влиться в группировку «Анархисты», где девушка сблизилась с руководством и стала помогать по внутренним делам, не выходя в поле. И вот сейчас она была здесь, посреди Зоны, в полуразвалившемся храме, в компании мутного типа и едва знакомого ей сталкера. Не лучший расклад. И вестей от «Анархистов» не было. Или были, но до Скай они не доходили коммуникатор не мог найти сеть.
Из рукава показалась мордочка крысы, девушка подставила зверьку ладошку. Марго выбежала, виляя хвостом, посмотрела на Скай своими умными глазками-бусинками и, кажется, улыбнулась.