Скоро рассвет. Выхода нет, выговорил Андрей, меняя магазин в автомате.
И не говори.
Держаться. До последнего патрона.
Я здесь вообще не при делах, сплюнул Михаил.
Можешь выйти и рассказать им. Уверен, они захотят слушать.
Скай вышла из-за угла. Она зажимала ладонью плечо, из-под пальцев медленно текла кровь.
Скай, ты ранена? забеспокоился Андрей.
Все в порядке. Обработать и перевязать надо. Мне бы только аптечку.
Сейчас все будет. Миша. Заместитель повернулся к Рохле. Я обработаю ей рану, перевяжу, а ты уйдешь. Вместе с ней, слышишь? Спустишься по лестнице, в южном крыле есть черный ход, через столовую надо будет пройти. Честно, я не могу тебе доверять, но другого выхода нет. Спаси ее!
Андрей
Ты был прав, это наша война! Так что действуй! Выведи ее!
Понял. Я все сделаю.
Мы задержим их. Столько, сколько сможем.
А меня никто не удосужится спросить? возмутилась Скай, когда Андрей обернул ее рану бинтом.
Нет. Ты сделаешь так, как я велю. Поняла?
Но я
Заткнись. Просто сделай. Сталкер перерезал бинт ножом. Удачи вам!
Михаил, пригибаясь, попятился в коридор. Из разбитых окон в любой момент могла прилететь шальная пуля.
Я не пойду! воскликнула девушка, но Мельников сгреб ее левой рукой и силком потащил за собой.
Молчи!
Как только они прошли метра три по узкому коридору, сверху загрохотало, стены закачались. Потолок начал осыпаться, коридор почти доверху завалило обломками кирпича и гнилых досок.
Им мы уже ничем не поможем, констатировал Рохля.
И девушка перестала сопротивляться.
В столовой лежали тела мертвых ударовцев.
Последний оставшийся в живых дрался на армейских ножах с крепким анархистом. Противники яростно кружились по столовой, сметая столы и стулья, делая выпады лезвиями и бросаясь друг в друга всем, что подворачивалось под руку. Они то сближались, то вновь расходились по разным углам. Каждая новая стычка добавляла кровавый порез тому или другому.
Эй! Скай вскинула автомат. Кот, пригнись!
Не лезь в это! У меня с этим козлом личные счеты! переведя дыхание, прохрипел сталкер.
Ударовец выкинул вперед руку с ножом, но Кот увернулся.
Но не стоять же столбом. Смотри, какой верзила, сказал Михаил про боевика «Удара». Надо
Кот бросился вперед, но соперник отскочил, схватил анархиста за правую руку, вывернул ее. Кот чудом выкрутился и освободился, но сильно приложился локтем о массивный холодильник. Ладонь бессильно разжалась, и нож полетел на пол.
Ну, вот и все, Котяра. А потом я займусь твоими корешами.
Движения Кота нарочито замедлились, но его оппонент не разгадал тактического замысла. Быстро прыгнул вперед, замахиваясь острием, но Кот вышел сухим из воды. Он отошел чуть вбок и резко открыл дверцу холодильника
верзила врезался в прочную дверцу
И анархист, выдернув из кобуры пистолет, выстрелил врагу в висок.
Спасибо, что не вмешались. У меня ж девять жизней, забыла, Скай?
Придурок.
Котяра загрыз козла.
Скай, нам надо идти.
Да. Вон, дверь на улицу.
Удачи вам, пожелал Кот на прощание.
Михаил осторожно приоткрыл металлическую дверь и заглянул в узкую щель. Во дворе караулили двое солдат противника.
Рохля жестом приказал девушке отойти подальше, сам прильнул к стене и снял автомат с предохранителя. Примерившись, Михаил резко ударил подошвой по двери и сразу же убрал ногу.
Автоматная очередь застрекотала по стене.
Парень высунул автомат и выжал спуск.
Тишина.
Выглянул.
Один ударовец корчился на земле, истекая кровью, а второй тщетно ковырялся в своем автомате. Видимо, заклинило.
Само мироздание не хочет, чтобы я сдох. Помогает мне. Рохля усмехнулся и поднял оружие, собираясь закончить страдания врага. На войне, как на войне. Он давно перестал быть жалостливым и сентиментальным.
За спиной все еще раздавались звуки перестрелки и хлопки гранат.
А перед Михаилом распластался очередной труп. Мельников подошел ко второму противнику и прервал его мучения выстрелом в лоб.
Он узнал парня.
Именно этот ублюдок держал его, когда Андрейченко устроил Лису показательную казнь.
Глава 18
Цейтнот
Монитор погас полчаса назад, и теперь просторную комнату, окна которой были занавешены полинялыми шторами, освещали лишь оплавленные свечные огарки. Язычки пламени трепыхались на ветру, плясали тенями на прострелянных стенах.
В центре комнаты, чуть поодаль от прохудившегося дивана, в луже собственной крови, лежал мужчина с размозженной головой. Справа от него валялась окровавленная ножка от стола.
Битва завершилась на рассвете. На улице властвовал мороз. Повсюду лежали остывающие трупы изуродованных, продырявленных и растерзанных свинцовыми пилами людей, от мертвецов все еще исходил пар.
Никита и Андрей шли мимо сваленных в кучу мертвецов. На Андрее лица не было. Весь бледный, ссутулившийся. От образа бравого бойца, способного раскидывать врагов одной левой не осталось и следа.
Ты взгляни на них, начал Никита, взяв из предложенной Андреем пачки сигарету. Воняющие и мерзкие трупы. Каждый из них, ставлю сотку налом, при жизни был твердо уверен в том, что он не просто набор из кишок, говна и крови. Нет, каждый из них был уверен, что он нечто большее, Коннор выпустил струю дыма в зимнее утреннее небо, что его жизнь осмыслена, что она бесценна. И как сейчас? Вы все еще ощущаете себя бесценными? Важными? Осмысленными?