После этого необходимо было дождаться результатов атаки.
«За ходом боя я наблюдал с НП командира 3-го стрелкового батальона, который располагался на высоте у кирпичного завода. Отсюда хорошо просматривалась местность: канал и вся Яхрома были видны как на ладони. В городе горели фабрика и еще какие-то дома. Вскоре ко мне подошел начальник инженерных войск 1-й ударной армии полковник М.М. Позин. Его только что назначили на эту должность. Он доложил, что прибыл с одной подрывной командой. У кирпичного завода были сосредоточены еще две наши команды, которые я передал в распоряжение Позина.
Через несколько минут мост через канал был захвачен. Позин немедленно двинул туда одну команду для его подрыва, а вторую (в качестве резерва) расположил за высокой насыпью шоссе, примерно в полукилометре от моста.
Первую команду подрывников возглавил старшина П. Мосин. Каждый сапер нес за плечами вещевой мешок, до отказа набитый взрывчатым веществом. Саперы горели желанием отлично выполнить поставленную им боевую задачу. Укрываясь от огня противника в складках местности и за насыпью, идущей к мосту, они решительно двинулись вперед. Открытый 500-метровый участок преодолели ползком, по-пластунски, затем короткими перебежками достигли моста и скрылись за высоким бетонным устоем. Мы с полковником Позиным внимательно наблюдали за ними. Через четверть часа послышался первый взрыв. Но мост еще стоял. Вскоре последовал второй взрыв, затем третий, а мост по-прежнему оставался целым. Мы не на шутку заволновались, не понимая, в чем дело. Прочность моста, как выяснилось несколько позже, объяснялась просто: отдельные его узлы взрывались огневым способом последовательно (каждый из четырех зарядов состоял из 40 кг взрывчатки[300] Прим. автора). Наконец раздался четвертый взрыв, и мост рухнул в канал, а противоположный конец его высоко поднялся вверх. Фашисты открыли бешеный огонь, однако саперы, прикрываясь высокой насыпью, благополучно отошли в ближайшее укрытие, за изгиб шоссе. Задача была выполнена. Да еще как! Днем, на глазах у врага, под сильным огнем подрывники взорвали мост! [301].
Наша атака началась в 6.00 и то, что мост был захвачен через «несколько минут» большое преувеличение. Взрывали днем, т. е. минимум через пару-тройку часов. В это время с Перемиловских высот мост виден как на ладони, однако еще в одной книге, посвященной действиям саперов, мы читаем: «но не было ясно, удалось ли его взорвать, так как саперы, которые должны были разрушить мост, не вернулись. Возникла необходимость выяснить обстановку. В разведку пошла группа из трех человек во главе с лейтенантом госбезопасности Михаилом Бреусовым, одним из авторитетных командиров 2-го полка Выяснили, что саперы ценою жизни выполнили свой долг»[302].
Наша атака началась в 6.00 и то, что мост был захвачен через «несколько минут» большое преувеличение. Взрывали днем, т. е. минимум через пару-тройку часов. В это время с Перемиловских высот мост виден как на ладони, однако еще в одной книге, посвященной действиям саперов, мы читаем: «но не было ясно, удалось ли его взорвать, так как саперы, которые должны были разрушить мост, не вернулись. Возникла необходимость выяснить обстановку. В разведку пошла группа из трех человек во главе с лейтенантом госбезопасности Михаилом Бреусовым, одним из авторитетных командиров 2-го полка Выяснили, что саперы ценою жизни выполнили свой долг»[302].
Видимо, необходимо прислушаться к этому свидетельству, поскольку немцы указывают[303]в качестве времени повторного взрыва моста (первым они считали тот, который произвели сами) 20.00.
Летчики, бомбившие переправы под Яхромой. Штурман С.П. Чугуев и командир экипажа П.П. Глазков.
В книге Шапошникова этот эпизод описан совсем коротко.
«Нашими частями были предприняты попытки взорвать Яхромский мост и не допустить отхода противника на западный берег, но эти попытки успеха не имели.
Только после того, как противник был отброшен в Яхрому, мост был взорван. Но через два дня войска 1-й ударной армии, перейдя в наступление 1 декабря, затратили значительное время и средства на форсирование канала»[304].
Кроме этого сообщения о попытках уничтожить мост до отхода противника ничего неизвестно и вряд ли они действительно предпринимались. В труде Генерального штаба явно сквозит недовольство фактом взрыва моста не перед наступающим (или отступающим) противником, а за его спиной, но это были сетования задним числом. В тот момент не хотели рисковать и в Ставке, о чем говорит судьба других мостов через канал в этом районе. В. И. Кузнецов подтверждает, что по ее приказу был взорван не только мост у Яхромы, но и железнодорожный мост южнее города[305]. Это же подтверждают и архивные документы: «2728 ноября, гарнизон железнодорожного моста через канал Москва-Волга 56 клм во главе с начальником гарнизона старшим лейтенантом Прохоровым и политруком Кокуткиным в течение 12 часов обороняли объект и только по получении приказа командующего Армией на взрыв моста и отход, гарнизон оставил охраняемый объект и отошел на соседний гарнизон 21 клм (железнодорожный мост в Хлебникове Прим. автора)»[306].