Итак, 25 января 1961 года вся первая шестёрка была назначена на должности космонавтов. Примерно в это же время отряд понёс единственную потерю на тренировках: в барокамере погиб Валентин Бондаренко. Он проходил десятисуточное испытание «одиночеством и тишиной» и в последний день, протерев места крепления датчиков проспиртованной ваткой, выбросил её. Ватка попала на спираль электроплитки, загорелась, и от неё в насыщенной кислородом атмосфере барокамеры начался пожар. Бондаренко скончался от полученных ожогов.
23 мая Юрий Гагарин был назначен старшим инструктором-космонавтом, а 12 апреля совершил свой знаменитый полёт. Его дублёр, Герман Титов, полетел вторым 6 августа 1961 года и стал первым человеком, который провёл на орбите более суток.
Технические тонкости
Отдельно стоит рассказать про скафандр. Вообще говоря, практически всё, что использовалось в первом полёте Гагарина, было изобретено специально для этой задачи просто потому, что человеку для комфортного существования в космосе нужно довольно много всего, и все системы для обеспечения этих условий приходилось создавать на месте. Я имею в виду не только системы регенерации воздуха и космический скафандр даже космическая еда была впервые создана и упакована именно для полёта Гагарина.
Со скафандром, к слову, всё прошло не то чтобы гладко. Команда, работавшая над кораблём, призывала минимизировать массу космонавта. Вместо тяжёлого скафандра предполагали использовать утеплённый лётный комбинезон мол, всё равно системы жизнеобеспечения встроены в капсулу. Из-за этих споров проектирование скафандра, начавшееся ещё в 1959 году, с февраля по июнь 1960-го стояло на месте: было неясно, понадобится ли вообще эта система. По сути, к работе над скафандром специалисты завода 918 вернулись по личному указанию Королёва, который считал его необходимым.
СК-1 разрабатывался не с нуля за основу взяли лётный скафандр «Воркута», выпущенный малой серией и применявшийся при полётах на ЯК-25РВ и Ту-106. Система жизнеобеспечения скафандра не зависела от корабля и замыкалась на кресле-катапульте. Сам скафандр имел два слоя лавсановый (силовой) и резиновый (герметизирующий) плюс оранжевый чехол поверх обоих, чтобы проще было искать космонавта в сибирских лесах, если ему доведётся туда приземлиться. Под скафандр надевался теплозащитный комбинезон с искусственной вентиляцией по шлангу из кабины. Шлем герметизировался отдельно от остальных частей скафандра: резиновая шторка замыкалась вокруг шеи.
СК-1 был готов уже к декабрю 1960 года и испытывался на «Иванах Ивановичах», в том числе в космосе. Всего сделали несколько экземпляров, индивидуально скроенных по размерам Гагарина, Титова и невезучего Нелюбова. Скафандр мог поддерживать жизнь космонавта в течение пяти часов после разгерметизации капсулы, причём шлем закрывался автоматически (на тот случай, если космонавт вдруг потеряет сознание).
Поскольку полёт Гагарина должен был длиться очень недолго всего 1 час 48 минут, ему не требовалось специальных долговременных систем жизнеобеспечения, в том числе еды. Тем не менее уже второй полёт планировался суточным, поэтому Гагарину выдали три тюбика два с мясом и один с шоколадом, чтобы он опробовал возможность перекусить на орбите и рассказал о своих ощущениях. Тюбик действительно оказался удобным для приёма пищи в невесомости, но куда более серьёзные данные о питании в космосе специалисты получили от Титова. У него в рационе был и суп, и компот, но всё равно расчётного количества еды для трёхразового питания не хватило на 25 часов полёта. В космосе, как оказалось, человек потребляет больше энергии, а значит, рацион необходимо было существенно увеличивать.
СК-1 был готов уже к декабрю 1960 года и испытывался на «Иванах Ивановичах», в том числе в космосе. Всего сделали несколько экземпляров, индивидуально скроенных по размерам Гагарина, Титова и невезучего Нелюбова. Скафандр мог поддерживать жизнь космонавта в течение пяти часов после разгерметизации капсулы, причём шлем закрывался автоматически (на тот случай, если космонавт вдруг потеряет сознание).
Поскольку полёт Гагарина должен был длиться очень недолго всего 1 час 48 минут, ему не требовалось специальных долговременных систем жизнеобеспечения, в том числе еды. Тем не менее уже второй полёт планировался суточным, поэтому Гагарину выдали три тюбика два с мясом и один с шоколадом, чтобы он опробовал возможность перекусить на орбите и рассказал о своих ощущениях. Тюбик действительно оказался удобным для приёма пищи в невесомости, но куда более серьёзные данные о питании в космосе специалисты получили от Титова. У него в рационе был и суп, и компот, но всё равно расчётного количества еды для трёхразового питания не хватило на 25 часов полёта. В космосе, как оказалось, человек потребляет больше энергии, а значит, рацион необходимо было существенно увеличивать.
Титов, к слову, вообще стал первым человеком в истории, испытавшим синдром космической адаптации болезнь, похожую на морскую и обусловленную приспособлением вестибулярного аппарата и других систем организма к невесомости. Титов также считается первым человеком, которого вытошнило прямо в корабле космической едой (и для исследователей это было хорошо: информация, полученная от Титова, позволила сделать серьёзный прорыв в космической медицине и расчётах питания). Вообще надо заметить, что на первых порах советская космическая еда была намного лучше американской. Американцы отталкивались от необходимого количества белков, жиров, углеводов и калорий и выдавали астронавтам практически безвкусную массу в тюбиках и сушёные продукты. В результате астронавты пару раз проносили на борт обычную пищу, что приводило к нештатным ситуациям. Советская же космическая еда родная картошечка, курочка и т. д. отличалась от обычной, по сути, только тем, что была упакована в тюбики.