Папаша, вы не правы, возражал журналист. Еще неизвестно, кто слабее: йог-кришнаит или отставной ветеран.
Спор вышел нешуточный, и раззадоренный йог заявил наконец:
Да я раньше, признаюсь, столько пил, что дай бог каждому! Потому и стал проповедником Кришны, чтоб завязать. И помогло! А вы как думаете? В Обществе нашем одни аскеты? Хрена! Не согрешишь не покаешься! Мы воздерживаемся не оттого, что не можем, а просто нам этого не надо. Харе Кришна!
Чушь! долдонил упрямый Котенко. А давай попробуем: кто кого перепьет? Мне сейчас шестьдесят с хвостом, а любого йога за пояс заткну. Наливай!
Кафкину был интересен гималаец, и очень раздражал выживший из мозгов приятель-полковник, которого, однако, надо было терпеть: как-никак сам приглашал.
А Федор между тем не выдержал:
Ладно. Только, чур, если я выигрываю вступаете в Общество.
Не бойся, вступлю, согласился старик. А вот ты, если я тебя перепью, достанешь мне пять кило сала! Поехали!
Естественно, он окосел уже после второго стакана. Вытащил из внутреннего кармана потрепанную книжку «История ВКП(б). Краткий курс», уложил на стол рядом с еврейским салатом да и возложил на нее голову.
Старики Крупские после этого переглянулись, встали из-за стола и отправились в избу. А Федор развеселился и принялся вещать поредевшей аудитории.
Бутылка на двоих людям Кришны, как стакан нарзана непосвященным, говорил он, ловко счищая вилкой шашлык с шампура на блюдце. Главное постоянно петь мантры. В них вся сила. А основа духовной практики киртан. Конечно, также полное бескорыстие, куда без него перерождаться? Только с ним очищается карма, а мы освобождаемся от материального рабства.
Это что еще за «киртан»? смутилась Клавдия Васильевна.
Групповое воспевание Кришны, ответил Федор. Не бойтесь, это не та «групповуха», про которую подумали.
Ничего я не думала, обиделась та. Пойду спать. Не пейте много!
Она ушла, а йог продолжал проповедь:
Я здесь, чтоб призвать всех к безграничной любви к Кришне. Придут дни, когда Кришну будут славить везде хоть в Магадане, хоть в Кремле! Мы придем с мридангами и караталами и устроим киртан у дверей Мавзолея! Чего нам бояться, коли Кришна с нами?!
Григорий Францевич глянул на супругу и изумился: та слушала лысого, как загипнотизированная. Возможно, аромат от палочек подействовал? Да ему и самому все нравилось, напоминало политзанятия, которые проводил он с воинами.
Вот, смотрите! Федор выхватил из оранжевых складок тоги несколько книг с яркими обложками и воздел их над блестящей лысиной. «Бхагавад-гита», «Шримад-Бхагаватам». Не забывайте Кришнамурти, будьте на высоте, углубляйтесь в Кришну, пойте мантры! Ну, за перерождения, братия!
Наступила тишина, которую решил нарушить уже сам Кафкин. Пришла пора поделиться с Дубовым и остальными этапами славного боевого пути. Журналист, впрочем, вместо того, чтобы записывать откровения Кафкина, налегал на шашлык и переглядывался с его женой.
Дыша редкостным ароматом горящих йоговских палочек, погрустневший Кафкин повествовал о своих подвигах в борьбе с агрессивными натовцами и американскими авианосцами. Потом запьяневшая жена читала ему стихи-посвящения, потом пели песни на стихи Есенина, потом Дубов кричал, что завтра непременно придет с магнитофоном и запишет все подвиги Кафкина, потом все снова слушали йога, который вместо пения мантр перешел на понятный русский язык.
Нам, бляха-муха, надо блюсти, ептыть, духовность! кричал лысый проповедник. Рыбу ни грамма, ептыть, спиртного ни литра! Есть одно мясное, плоды, овощи, грибы. Фрукты. Мак Анашу не каждый день, ептыть, а по праздникам можно и ширнуться!
Он ударился лицом в селедку под шубой и умолк.
Мы, Григорий Францевич, еще переплюнем Полякова с его «Ста днями до приказа», пробормотал журналист, обратясь к юбиляру. Завтра сделаем с вами очерк-интервью о неуставных отношениях в Российской армии. Ух, какую эпохалку сварганим!
А какую книжку вы Грине подарили? встряла Вера, поглаживая голову захмелевшего супруга.
Да, какую? поддержал Кафкин. Об чем книжка?
Дело-то не в том, о чем в ней написано, пояснил любезно Дубов. Важнее, кто автор.
Ну и кто? вопросил Григорий Францевич.
Вот! Фамилия его Кафка. А? Слыхали про такого?
Нет, признался Кафкин.
А я ведь вам, Григорий Францевич, специально его решил преподнести. Как Вера Владимировна сообщила, что вы имеете фамилию Кафкины, так я и смекнул. Вы Кафкины, а он Кафка. А? Символизм! Может, и родственные связи имеются. Вот потому и решил эту книжку подарить. Кстати, «жигули» у вас на ходу?
Пару лет назад купил. Ни разу не ремонтировал еще, ответил Кафкин, заинтригованный оговоркой про возможные родственные связи. А вот с книжкой вы правы Очень интересно. Тем более что в школе меня «кафкой-пиявкой» дразнили. А этот писатель, он не классик, случайно?
Классик, обрадовал Григория Францевича журналист. Мировая знаменитость из Праги. Такие темы поднимал!..
Вот как? заинтересовалась Вера и принялась наполнять стаканы. Здорово! А, Гриньчик? Прага! Чешский хрусталь!
Кафкин почувствовал прилив энергии. Однако! Мировой писатель в родственниках! Прага Там ведь «шкоды» клепают. Хорошие автомобили, гораздо лучше вшивых «жигулей»!