С Богом, браты!
К немалому удивлению караульного татарского воина, у него на глазах из-под земли стали появляться вооруженные русские воины. Или это были злые лесные духи?! Разобраться, кто это, и криком предупредить сотоварищей об опасности он не успел. Брошенный Меркурием нож впился ему в горло. Караульный рухнул у крыльца избы. Сотник перепрыгнул через убитого, пинком открыл дверь, ворвался в избу. За ним последовали его воины. Орудуя мечами и ножами, они накинулись на спящих татар. Спустя минуту все было кончено. Меркурий крикнул:
Огня!
Один из воинов выбежал из избы и вскоре вернулся с горящей головней. Сотник выхватил головню из его рук, осветил лица убитых. Темника Шоны среди них не было. Меркурий с досады ударил рукоятью меча по бревенчатой стене. Он не знал, что Шона накануне перешел в юрту на другом конце стана. Сотник прислушался: волчий вой, крики и звон мечей возвещали о начале битвы. Меркурий окинул взглядом своих воинов и устремился к дверям:
За мной! Потрудимся во имя Руси-матушки!
А битва набирала обороты. Татарские воины, ошарашенные, полусонные, с занемевшими от долгого лежания телами, вскакивали со своих мест, торопливо хватали оружие и надевали доспехи, готовились противостоять страшным лесным духам. Ведь только они могли издавать этот ужасающий вой. Но вместо духов на них напали русские воины. Рубили мечами и топорами, кололи копьями и рогатинами, били палицами и дубинами. Они не знали жалости и были подобны злобным духам. Зарево полыхающей деревеньки за татарским станом отражалось на искаженных яростью лицах, делая их еще ужаснее.
Шона метался по лагерю, пытаясь собрать воинов воедино и ударить на противника. Но куда? Русские были повсюду. Нойоны присылали гонцов со всех концов обширного стана. Со стороны гати на них напирал большой отряд смолян, он продвигался к центру стана. Мало того, русские воины появились у избы, где недавно он спасался от непогоды. Но это было не все. Пленные руссы освободились и теперь жгли деревню. Еще один отряд угнал скот и лошадей, опасность грозила обозу и стенобитным орудиям. Туда, к обозу, он послал своего сына Хулана. Имя Хулан означало «дикая лошадь», Шона дал его сыну не зря. Нрав у него был, как у необъезженного жеребца, не был он обделен умом и силой. В свои восемнадцать он уже легко командовал тысячью воинов. Темник верил если приведется, то сын отобьет обоз и придет ему на помощь. Сам Шона, отправив пять сотен воинов против освобожденных пленных в деревню, вместе с остальными воинами, которых сумел собрать возле себя, спешно устремился навстречу большому русскому отряду.
Кирилл бросил взгляд в сторону вражеского лагеря. Оттуда надвигалась опасность. Около десятка всадников уже достигли горящих домов, за ними следовали безлошадные татары. Соколиков бросил гранату, дал очередь из автомата. Оружие «злых духов» вновь остановило татар. На время.
Уходим!
Громкий приказ командира заставил смолян быстро покинуть горящую деревню. Теперь надо было спешить на помощь группе Белозерова. Кирилла тревожило, что осадные орудия и обоз до сих пор не горели. Но тому была причина.
Аркадий чиркнул зажигалкой и поднес пламя к промасленному шнуру. Секунда и огонек поползет к сосуду с зажигательной смесью, и Нога в кожаном сапоге ударила по запястью Белозерова. Зажигалка вылетела из рук Аркадия. Следующий удар был нацелен в лицо, но Аркадий успел откатиться и встать на ноги. Перед ним стоял сухощавый узкоглазый и узколицый человек в соломенной шляпе конической формы. Это был не татарин. Белозеров предположил, что, возможно, перед ним стоял один из китайцев, обслуживающих осадные орудия. Китаец ловко подпрыгнул, ударил ногой в защищенную бронежилетом грудь Аркадия. Удар был сильным. Белозерова качнуло назад, он споткнулся, повалился на спину. Китаец визгливо закричал, кинулся к противнику. Аркадий поджал ноги, а затем резко выбросил их навстречу китайцу. Подъемом стопы правой ноги он зацепил голеностоп противника, а подошвой левой ударил в колено. Китаец упал рядом. Аркадий, не теряя времени, набросился на противника. Два точных удара в лицо и китаец оказался в глубоком нокауте. Однако свое подлое дело азиат совершить успел. На крик сбегались татарские воины и прислуга, а его бойцы, подчиняясь приказу, стояли в стороне от обоза и орудий, в бездействии ожидая сигнала. Вместе с ними были и вооруженные наспех трофейным оружием теперь уже бывшие пленники, но сейчас их нельзя было использовать, ведь задача стояла в уничтожении обоза и осадных орудий. Аркадий схватил стоявший рядом на сошках ручной пулемет Дегтярева, нажал спусковой крючок. Очередь скосила несколько человек, но татары напирали, некоторые из них были уже между повозок и у осадных орудий. Помощь пришла неожиданно. Рядом, справа, короткими очередями застрочил ППШ. Голос Соколикова приказал:
Аркаша, отходи!
Аркадий и Кирилл попятились, отстреливаясь от противника. Над головой Соколикова пролетело брошенное татарским воином копье, в защищенную бронежилетом грудь Белозерова ударила стрела. Положение ухудшалось с каждой секундой, татар становилось все больше. Они были в сорока метрах от них, когда Кирилл крикнул: