Э-э Шеф?
Бледный как полотно Вадим обернулся на голос Бориса. Стрелок стоял с круглыми от изумления глазами, уставившись в окно.
На негнущихся ногах Макаров подошел к другу и замер рядом с ним. Снаружи за стеклом лежал незнакомый город.
Далеко на востоке над жестяными крышами сотен домов поднимались сверкающие небоскребы делового центра. Здесь и там из череды панельных и кирпичных многоэтажек выступали громадные высотки похожие друг на друга как близнецы. Вдали из труб над корпусами ТЭЦ поднимался белесый дым. По небу бежали редкие облачка, а закатное солнце отражалось в мириадах окон и глади реки, закатанной в бетон набережных.
Что? Что за Где всё? моргая, выдохнул Борис, Шеф, это не наш дом! Где укрепления, где эстакады? Где эти жуткие корпоративные космоскребы в конце-то концов?!
Вадим не успел ничего ответить, потому что дверь раздевалки распахнулась, и в нее ворвался раскрасневшийся Кантемиров. На нем была все та же привычная офицерская форма с расстегнутым воротничком и распущенным галстуком. Вот только эмблемы на нашивках, как и у бойцов внутренней охраны, были совсем другим.
Что у вас там произошло? с порога выпалил он, Как вообще могли подстрелить агента в защитном скафандре? Из чего такого по вам палили? И главное кто?
А, ну Э-э Макаров попытался сообразить, что ему отвечать.
Кантемиров угрюмо перевел взгляд с Вадима на Бориса и обратно.
Черт знает что Вот-вот приедет американская делегация, а у нас оперативного агента на каталке в Склиф увозят. Ну что за день сегодня такой, а? Хорошо еще, что все большое начальство отбыло на торжественный прием в Кремль, чесать языки с их большим начальством. Президент, может, даже скажет пару слов о важности взаимного сотрудничества нас и штатовцев
Президент? моргнул Вадим.
Директорией всю жизнь, сколько себя помнил Макаров, управлял Консулат директоров во главе с председателем.
Ну да, президент, удивленно кивнул Кантемиров, как если бы говорил о само собой разумеющихся вещах. Наш, президент Российской Федерации, Александр Викторов. Тот же что и вчера. И позавчера.
Алексей Сергеевич раздраженно поморщился.
Тебя что, те, кто вас убить пытался, по голове приложили? На вид не скажешь, так что все, давайте, некогда мне тут с вами двумя лясы точить. Приводите себя в порядок, и жду у себя в кабинете через десять минут для отчета! Свободны!
И Кантемиров, прихрамывая, направился прочь из раздевалки. На несколько мгновений воцарилась тяжелая тишина.
Президент, Российская Федерация, уцелевшая Америка Вадим дотронулся до стекла, глядя на незнакомый город за окном, Что же за мир мы создали теперь? И можем ли мы все еще исправ
Борис, в этот миг смотревший на наручные часы, покачал головой.
Смирись шеф, уже все. Волна парадоксов нагонит нас, через три он поднял вверх указательный палец, Две Одну Сейчас!
Вадим моргнул. Голова странно кружилась, но через мгновение непонятное ощущение спало. Макаров удивленно взглянул на друга.
А ты чего с поднятым пальцем стоишь-то? осведомился Вадим.
Борис поднял взгляд от циферблата и столь же изумленно уставился на Макарова.
Я Я не знаю, наконец, выдохнул он, Чего-то я Чего-то у меня башка болит А не, все, прошла. Наверное, переутомился я сегодня. Пойдем, может, после смены пропустим по одной, как обычно?
Вадим кивнул и обернулся на раскинувшийся за окном пейзаж Москвы. Над городом алел закат, отражаясь в мириадах стекол. По небу бежали редкие облачка, предвещая мягкий теплый вечер. Макаров улыбнулся. За годы работы в «Контроле» вид из этого окна стал для него родным. Но сегодня он был особенно хорош. Почти как в тот день, когда его приняли в организацию много лет назад. Продолжая улыбаться, Вадим устало вздохнул. Еще один день был позади, еще одна операция прошла успешно, ещё один раз они сохранили привычную историю в целости и сохранности.
Владимир Калашников
Лига выдающихся декадентов и чемодан немецкой выделки[1]
А сзади, в зареве легенд,
Дурак, герой, интеллигент
Разбирая семейные бумаги, Вольский нашёл заместительный билет своей бабушки. Из гневного росчерка полицеймейстера можно было узнать, что Фанни Абрамовну со службы на Нижегородской ярмарке отставили за непотребство.
Владимир Калашников
Лига выдающихся декадентов и чемодан немецкой выделки[1]
А сзади, в зареве легенд,
Дурак, герой, интеллигент
Разбирая семейные бумаги, Вольский нашёл заместительный билет своей бабушки. Из гневного росчерка полицеймейстера можно было узнать, что Фанни Абрамовну со службы на Нижегородской ярмарке отставили за непотребство.
Утро оказалось безнадёжно испорчено.
Забросив документ куда подальше, Вольский спустился на улицу. Променад не принёс облегчения. Меньшевику пришёл на ум другой способ исправить настроение, который, правда, как почти все радости жизни, стоил денег. Уже давно число одалживающих Вольскому сократилось до одного человека.
У дома, где жил Василий Васильевич Розанов, на проезжей части столпились мещане, указывая вверх, на окно, за стёклами коего маячил пергаментного оттенка предмет. Нахмурившись, меньшевик вошёл в парадное.