Постараюсь резюмировать сказанное выше о работе с эмоциями в гештальт-терапии. Психотерапевтам и психологам довольно часто приходится слышать запросы наподобие как «Я хочу избавиться от тревоги (грусти, раздражительности, тоски)», «Я хочу справиться со своими эмоциями» т. п. Тем не менее, специалистам (не только гештальт-терапевтам) хорошо известно, что большинство психологических проблем и симптомов связаны как раз с подавлением естественных чувств. В результате этого на место естественных переживаний приходят неадекватные по своей силе или не соответствующие ситуации эмоциональные реакции, психосоматические симптомы, нарушения коммуникации. Реальной задачей гештальт-терапии является отнюдь не дальнейшее подавление чувств и постановка эмоций под жесткий контроль, а напротив их осознание и безопасное вынесение в поле отношений с другими людьми. Задача психотерапевтической работы помочь обратившемуся за помощью человеку, во-первых, научиться распознавать свои естественные чувства с их различными нюансами до того момента, когда возникнет «эффект пароварки» со сломанным клапаном, а во-вторых, научиться творчески и безопасно для себя проявлять их.
В поисках своего Я
Многочисленные тренинги самопознания и книги, посвященные поиску своего истинного Я, отражают потребность многих людей найти для себя ответ на этот вопрос.
На группах личностного роста люди нередко спрашивают других участников: «Скажите, как вы меня воспринимаете?», «Какой я человек?» В терапии нередко можно слышать такие высказывания: «Я запутался. Я не знаю, кто я. Я не знаю, чего я хочу, какие у меня цели в жизни». Эти высказывания отражают трудности в осознавании и понимании своей самости.
Попробую сжато сформулировать весьма сложную теорию гештальт-терапии, касающуюся Я, в виде кратких тезисов. Для простоты буду использовать слово Я, написанное с большой буквы, хотя точнее было бы использовать термин сэлф (самость).
Я это процесс
Я меняется во времени: Гештальт-терапия исходит из того, что в реальности наше Я постоянно меняется. Прежде всего, это очевидно на примере физического тела, которое постоянно обновляется и изменяется. Но кроме того у человека также меняются мысли, убеждения, увлечения, привычки, ценности, взгляды на жизнь. Физическое тело, желания и мысли одного и того же человека в пятилетнем, шестнадцатилетнем и в тридцатилетнем возрасте отличаются кардинально. У личности исчезают старые атрибуты и возникают новые двигаясь во времени, человек перестает быть школьником, становится студентом, затем молодым специалистом, в юности он становится привлекательным для девушек, а старея непривлекательным и т. д.
Однако, несмотря на все эти изменения, у здорового индивида есть устойчивое представление о себе, какой он по характеру, что он хочет, что он любит и не любит, которое периодически пересматривается и приводится в соответствие с текущей реальностью. А также ощущение стабильности Я дает характер привычные, автоматизированные формы реагирования на ситуации. Хотя он тоже подвержен изменениям, но его изменения происходят достаточно медленно. Образно характер можно сравнить со скелетом нашего Я. Хотя кости нашего тела тоже постоянно обновляются и изменяются, но обычно их изменение менее всего заметно.
Однако, несмотря на все эти изменения, у здорового индивида есть устойчивое представление о себе, какой он по характеру, что он хочет, что он любит и не любит, которое периодически пересматривается и приводится в соответствие с текущей реальностью. А также ощущение стабильности Я дает характер привычные, автоматизированные формы реагирования на ситуации. Хотя он тоже подвержен изменениям, но его изменения происходят достаточно медленно. Образно характер можно сравнить со скелетом нашего Я. Хотя кости нашего тела тоже постоянно обновляются и изменяются, но обычно их изменение менее всего заметно.
Я зависит от того, с чем мы себя отождествляем: Гештальт-терапия говорит, что то, что мы подразумеваем, произнося вслух или про себя слово «я» тоже непостоянно. С точки зрения гештальт-подхода, слово «я» является символом идентификации. Например, во время написания этого текста, я идентифицирую себя с человеком, который пишет книгу. Через несколько минут я захочу кофе, и я буду ощущать себя как «я», которое хочет кофе. Т.е. в каждый текущий момент оно обозначает то, с чем отождествил себя человек. Например, женщина, которая слышит плач своего ребенка практически автоматически отождествляет себя с ролью матери и думает о том, что должна его покормить. Когда ребенок уснет, у нее может возникнуть другая идентификация например, жены, дочери и т. д.
У Я есть «граница»: В гештальт-терапии говорится, что у Я есть граница. Как и в случае границы контакта, это конечно метафора. Она подразумевает, что то, с чем мы себя идентифицировали, не ограничивается нашим телом и может выходить далеко за его пределы, а может суживаться почти что до одной небольшой его части, например, больного зуба. Когда женщина осознает себя в роли матери, граница ее Я охватывает и ее детей, границы Я автомобилиста в момент вождения увеличиваются до размеров его автомобиля, когда мы искренне сопереживаем другому человеку, наше Я на время как бы становится с ним одним целым. Если женщина узнает, что кто-то обижает ее ребенка, она переживает это практически как нападение на саму себя. Мы можем отождествлять себя с семьей, национальностью, определенной страной. И тогда угроза этой группе воспринимается нами как угроза собственной самости. Граница может и суживаться. Если человек чувствует физическое недомогание, то его восприятие своего Я сокращается до отдельных телесных ощущений.