Второй вариант это пережитая уже в зрелом возрасте острая травматическая ситуация. Например, человек, который подвергся бандитскому нападению на улице, будет еще долгое время озираться и испытывать напряжение, входя в темный двор или подъезд. У многих людей, воевавших в горячих точках, формируется устойчивый импринт, заставляющий воспринимать действия других людей как потенциально несущие угрозу.
Таким образом, повышенная склонность к тревожному реагированию поддерживается определенными фиксированными гештальтами восприятия и интерпретации происходящего.
Еще одна составляющая высокой тревожности это то, что за тревогой стоит собственная неосознаваемая агрессия. Надо отметить, что страх и злость это тесно связанные эмоции. Обе они возникают в ситуациях угрозы организму и подготавливают к спасению посредством либо борьбы, либо бегства, и достаточно часто легко сменяют друг друга.
Женщина из нашего первого примера, когда была маленькой, скорее всего, кроме страха, испытывала сильную злость и обиду по отношению к своим родителям по поводу их поведения. Но испытывать гнев к родителям для ребенка достаточно небезопасно, поскольку можно нарваться на наказание. Кроме того, эта эмоция неприятна. А возможно ей еще и говорили, что девочки должны быть добрыми, а когда они злые, то это выглядит некрасиво. Соответственно, для того чтобы не вызвать еще больший гнев родителей, лучшей стратегией для нее в то время было научиться его не замечать. Но, как сейчас хорошо известно психологам, невыраженные эмоции не исчезают просто так, они застревают в памяти организма не только на психическом, но и на телесном уровне. Кроме того, эти старые незавершенные гештальты, сколько бы времени не прошло с момента ситуации, в которой они возникли, все равно стремятся к завершению.
Таким образом, женщина из нашего примера, с одной стороны, до сих пор испытывает злость, с другой, в силу усвоенной в детстве привычки, не имеет возможности ее осознать и выразить. Один из психологических механизмов, который помогает справиться с давлением неприятной эмоции или желания это проекция. Т.е. помещение их «как бы» за границей собственной личности. Она начинает ощущать свою злость так, как будто она исходит извне, от других людей. Это не избавляет от страдания полностью, но позволяет сохранять привычный положительный образ своего Я. Однако за это приходится расплачиваться переживанием страха перед мнимой внешней угрозой.
Третья составляющая тревожности связана с привычными формами телесного реагирования. Тревога сопровождается мышечным напряжением и изменением характера дыхания дыхание становится поверхностным и частым. Поэтому одним из известных методов, который позволяет ситуативно снизить уровень тревоги, заключается в том, что нужно сделать несколько ровных и спокойных глубоких вдохов и выдохов. При этом важно, чтобы выдох был полным. А также помогает мышечное расслабление.
Таким образом, женщина из нашего примера, с одной стороны, до сих пор испытывает злость, с другой, в силу усвоенной в детстве привычки, не имеет возможности ее осознать и выразить. Один из психологических механизмов, который помогает справиться с давлением неприятной эмоции или желания это проекция. Т.е. помещение их «как бы» за границей собственной личности. Она начинает ощущать свою злость так, как будто она исходит извне, от других людей. Это не избавляет от страдания полностью, но позволяет сохранять привычный положительный образ своего Я. Однако за это приходится расплачиваться переживанием страха перед мнимой внешней угрозой.
Третья составляющая тревожности связана с привычными формами телесного реагирования. Тревога сопровождается мышечным напряжением и изменением характера дыхания дыхание становится поверхностным и частым. Поэтому одним из известных методов, который позволяет ситуативно снизить уровень тревоги, заключается в том, что нужно сделать несколько ровных и спокойных глубоких вдохов и выдохов. При этом важно, чтобы выдох был полным. А также помогает мышечное расслабление.
Каковы практические следствия этого?
Во-первых, при работе с состояниями тревожности, прежде всего, нужно выделить здоровые и нездоровые ее составляющие, чтобы не ставить заведомо недостижимые цели.
Во-вторых, важно исследовать какие значения бессознательно приписываются пугающим стимулам. В случае с женщиной из нашего примера, терапевт мог бы спросить ее какие мысли спонтанно, без раздумий приходят ей в голову по поводу того, чем для нее могут быть опасны малознакомые люди. Содержание спонтанных мыслей человека может резко контрастировать с тем, что он привык думать в своем обычном рациональном состоянии. Например, она могла бы сказать, что первые мысли, которые к ней пришли это то, что на нее будут кричать или могут ударить.
В-третьих, нередко оказывается нужным символическое возвращение в незавершенные ситуации и отреагирование невыраженных чувств. Конечно, мы не можем вернуться в прошлое, мы можем иметь дело только со своими представлениями о событиях прошлого здесь-и-сейчас. Даже если бы с помощью магии нас перенесли в реальные прошлые ситуации, то с теми ресурсами, которые у нас тогда были, мы вряд ли бы смогли сделать что-нибудь новое. То, что мы реально можем сделать это выразить свои чувства по поводу этих прошлых ситуаций в настоящем и разделить их с другими.