Поняла, ответила я, и сбросила звонок.
Устремила взгляд к двери. Слух от волнения обострился, я слышала голоса родственников. Легко было сказать доберись до «Июня». Сложно сделать.
Стиснув кулаки, я решительно шагнула к двери.
На детей, игравшихся в центре игровой комнаты, падал солнечный свет. Воздух полнился детскими голосами, а так же запахом манной каши, который еще не выветрился после недавнего завтрака.
Дети играли группами, стремились к общению со сверстниками, только Маша, еще совсем маленькая, сидела в уголке, с полнейшим непониманием глядя на ровесников. Зачем они друг к другу тянулись? Почему играли вместе? В чем смысл?
Рядом с Машей стояли Ирина Александровна и воспитательница, которую Маша про себя называла Угрюмой. Впрочем, это немудрено, потому что взгляд у Угрюмой всегда был злым и недовольным.
Машенька, а ты не хочешь поиграть с другими детками? спросила Ирина Александровка, вопросительно взглянув на Машу.
В ответ Маша надула щеки, и покачала головой. Вот чего-чего, а играть с другими ей точно не хотелось, потому что она решительно не понимала, зачем это нужно. Она и в одиночку себя совсем неплохо чувствовала.
В ответ Маша надула щеки, и покачала головой. Вот чего-чего, а играть с другими ей точно не хотелось, потому что она решительно не понимала, зачем это нужно. Она и в одиночку себя совсем неплохо чувствовала.
Вот видите, Угрюмая сокрушенно вздохнула. Ее никак не уговорить. Она даже обсуждать это не хочет. Хотя после крещения, обычно, дети становятся послушными.
Машенька, а может, ты передумаешь? Смотри, как деткам весело, Ирина Александровна указала на задорно смеющихся играющих малышей.
Не хочу играть, буркнула Маша, скрестив руки на груди. Хочу сидеть тут.
Вот видите? воспитательница сделала руки в боки. С ней всегда так. А если и получиться уговорить, то она постоянно конфликтует с другими детьми.
Каким образом? Ирина Александровна вскинула брови.
Отказывается подчиняться правилам группы, никого не слушает Сначала мы думали, что это пройдет, но не прошло до сих пор.
Это уже другой коленкор, Ирина Александровна задумчиво посмотрела на Машу. И что думает насчет этого психолог?
Говорит, низкий уровень социализации, тяга к насилию Угрюмая выдержала небольшую паузу, думая, говорить или не говорить. Она любит драться. Если Маша подвергается нападкам в группе, то спокойно может атаковать любого, кто стремится на нее влиять. Маша не любит и боится социального взаимодействия.
Мы ее так не воспитывали, Ирина Александровна покачала головой, испугавшись за судьбу дочери. Она у нас воспитанная девочка. Да, Машенька?
Маша несколько раз кивнула, решив, что стоит согласиться с тем, что мама сказала.
Практика показывает обратное, пожала плечами Угрюмая. Если так продолжится, у вашей дочери в будущем будут проблемы. Вы же знаете, что общество не любит отклонений от нормы.
Знаю, кивнула Ирина Александровна. И что тогда делать?
Есть один способ Но он вам может не понравиться.
Если это ради ее блага, то я подумаю над ним. Так что это за способ? Ирина Александровна вопросительно взглянула на Угрюмую.
Я сидела в комнате, листая эзотерическую книгу Ошо, на страницы которой падал свет лампы дневного освещения. В обед Саша ушел на встречу, оставив ноутбук открытым на столе. На экране были схемы каких-то помещений, заставленных многочисленными стульями, стоявшими перед доской. На одной из схем я даже увидела что-то на подобии огромного стадиона.
Стена перед столом была частично заклеена листочками самоклеящейся бумаги, на которой Саша записывал многочисленные номера телефонов. Звонил он довольно много, назначал кучу встреч, и постоянно ездил на них, этим только нервируя моих родственников.
В комнату постучалась Нина Марковна, я пригласила ее войти, улыбнувшись. Она подсела ко мне на диван, с интересом взглянув на Сашин ноутбук, а затем спросила:
Как у Саши с работой?
В груди защемило от неприязни. Меня, откровенно говоря, уже начинал раздражать этот вопрос. «Сколько можно спрашивать?» с раздражением подумала я.
Бабушка, ты уже спрашивала, сдержанно ответила я. Саша сейчас не работает. Он накопил денег на повседневные расходы, и целиком отдался проекту.
Я вот этого не понимаю, пожала плечами Нина Марковна. Все люди нормальные работают на работах, чтобы семьи содержать, а твой Саша вообще ни в какие рамки не залезает. Бездельничает, сидит целыми днями дома, копейки не приносит, заявила она с укором.
Я же сказала, что у него есть деньги. Просто ему нужно время на проект, и потому он не работает, я закрыла Сашин ноутбук.
А что этот проект ему приносит? Что он ему дает? Он уже целый год над ним работает, и что?
Все не так просто, попыталась я объяснить, но Нина Марковна продолжила настаивать на своем.
Все просто, перебила Нина Марковна. Дурью твой Саша мается. Надо идти работать на завод. Работа это и стабильно, и престижно, и денежно
Хватит, нахмурилась я. Деньги у него есть. Что от него еще нужно?
Он ненадежный. Он мечтатель, назидательно сказала Нина Марковна. С таким невозможно создать семью. Тебе деток захочется, а у него денег нет. Свадьбу сыграть захочется, а у него тоже денег нет. Откуда они их возьмет? А если на праздники надо подарки купить? На них он рассчитывал?