Это ты умеешь, соглашался дед. А слыхал, сынок, по радио говорили, что, мол, появились еще и эти как их антишовинисты, во как! Эти, небось, еще похлестче будут! Я не выдержал, даже стихотворение про это сочинил.
Ты, что дедушка, поэт?
Сам ты поэт Поэты все шовинисты, у них печатные машинки есть! А я трибун. Слыхал про трибунов? Так-то. Ну, слушай. И, сделав большой глоток, дед прочел:
«Есть у меня одна мечта,
Она проста и неказиста:
Чтобы нигде и никогда
Не видеть антишовиниста».
Ну как?
Ну как?
Душевно, дед.
Слушай дальше.
«Есть у меня друга мечта
Она опять же неказиста:
Чтобы нигде и никогда
Не встретить даже шовиниста».
Да-а, Ринго восхищенно смотрел на деда. А я скоро тоже кем-нибудь стану. Вот увидишь, кем-нибудь великим. Например, в оркестре буду играть. Первую скрипку.
Да ведь ты скрипку-то и в руках не держал!
Ну и что?! Я уже на барабанах почти научился!
На барабанах только шовинисты стучат! А первая скрипка, это, брат, совсем другое. Первым, брат, стать не просто. Он оценивающе оглядел внука, и, не найдя ничего великого в его тщедушном теле и носатом лице, сказал сокрушенно, но честно:
Нет, сынок. Первым не будешь.
А вторым?
Никогда.
Ну, а третьим?
Ни за что! разошелся дед и даже ударил кулаком по столу. Долой шовинизм!
И что, даже четвертым? чуть не плакал Ринго.
Ну ладно, Бог с тобой. Будешь, смилостивился дед. Четвертым будешь
Очнись, Ринго! Где ты опять витаешь?!
Ринго встрепенулся и его мечтательные голубые глаза стали осмысленными:
Да так, друзья-приятели, вспомнил кой-чего
Штейт ауф![13] рявкнул уже изрядно захмелевший Ти Брайен. Немецкий народ требует песен!
У друга хозяина сегодня дочь родилась, пояснил Рори. И он платит пятнадцать марок за то, чтобы мы исполнили песню «Фогель Кляйн, Фогель Майн»[14].
Это еще что? испугался Ринго.
Это значит «Моя маленькая пташка».
Это тебе не Англия, влез Лу. Это у нас птицы летают. А тут, выйдешь на улицу, в небе фогели. Так и шныряют, туда-сюда
На немецком будете петь? спросил Ринго.
Само собой! подтвердил Лу. Он был вторым вокалистом и лез к микрофону при любой возможности.
Но ведь ты не знаешь немецкого-то.
А ты глянь на них
Ринго осмотрелся. Пьяные матросы вповалку валялись на столах и между ними.
Так что будь спокоен, заверил Лу. Фогель будет аллес гут[15]. Ты только стучи погромче.
Объявив, что в семье у Генриха Обермайера сегодня прибавление, Лу Уолтерс запел непонятные слова, а Ринго стал молотить так, чтобы никто их не расслышал. Большинство посетителей проснулись и, глядя на сцену мутными глазами, принялись хлопать в ладоши
Пятнадцать марок «Ураганы» получили. Растроганный Обермайер сказал:
Это конечно не та песня. Но барабанщик у вас что надо
Первую ударную установку Ринго купил сам, когда ему исполнилось тринадцать лет. В кредит, за сто фунтов. Правда, первый взнос половину суммы сделал за него дед. «Пусть колотит, чертов балбес, раз уж ему так хочется», сказал он матери Ринго. Но за несколько недель он так достал мать грохотом, что та устроила ему небольшой скандал:
Ты растешь бездельником! Нигде не работаешь и не учишься! А теперь еще и этот кошмар!
Не волнуйся, крошка, как всегда вступился за него отчим, Гарри. Он работал художником-оформителем, и сам увлекался скиффл. Ричи растет смышленым пареньком.
Как же, смышленым! Он и читать-то как следует не умеет!
Ну и что? с завидной последовательностью сказал Гарри. Научится. Я, например, тоже не очень-то читаю. А ну-ка дайте мне газету, я вам сейчас покажу.
Он так долго и нудно мусолил одно предложение, что даже Ринго стало за него стыдно.
Миссис Элси хотела было обрушить свой гнев и на мужа, но, увидев, какое в ее семье царит взаимопонимание между мужчинами, она укротила свой пыл. В конце концов, главное крепкая семья, считала она, наученная горьким жизненным опытом.
Ладно, махнула она рукой. Только пусть он шумит не так громко.
Ты можешь шуметь не так громко? с притворной строгостью нахмурив брови, спросил Гарри пасынка.
Я буду шуметь тихо, пообещал Ринго.
Но выполнить свое обещание ему не удалось. Уже на следующий день он не мог шуметь вообще ни громко, ни тихо. В какой уже раз он слег в больницу «Хесуолл». Аппендицит, воспаление легких, желтуха, свинка все эти простенькие и кратковременные недуги уже не устраивали его честолюбивый организм. На сей раз Ринго провалялся в больнице без малого два года.
Плеврит, складывая в футляр стетоскоп, поставил диагноз мрачный доктор, когда скорая помощь доставила Ринго в госпиталь с температурой близкой к критической. Шум трения плевры при аускультации слышен более чем явственно
Миссис Элси зажала рот рукой и пошатнулась.
Мальчик будет жить? спросил Гарри о главном.
Не беспокойтесь, мы еще на его свадьбе погуляем
Нет, нет! вскричал Ринго в горячечном бреду. Не надо мне врачей на свадьбу!
Не обижайтесь доктор, смутилась миссис Элси, он бредит. Мы конечно же пригласим вас на его свадьбу.
Малышка, вмешался Гарри, обнимая жену за плечи, не рановато ли об этом?
Да-да, конечно, добавил врач, закатывая рукава. Сначала нужно сбить температуру.