Нет, загадочно улыбаясь, покачал головой Джордж, я буду третьим, только третьим.
Не понял? удивился Джон.
Я всегда третий. Однажды, лет пяти, я спросил папашу Харольда, почему у меня никогда не бывает новых ботинок и костюмов, и он сказал мне: «Ты третий, Джордж. Заруби себе это на носу».
Пол на миг представил добродушно-свирепую рожу Харрисона-старшего и подумал, что тоже, наверное, запомнил бы эти слова на всю жизнь.
Да хоть десятый! махнул рукой Джон. Терпеть не могу спорить с детьми. Вечно у них какие-то фокусы. Давайте-ка, лучше повторим. Раз, два Раз, два, три
Но начать они не успели. В комнату вбежал запыхавшийся Пит Шоттон:
Джон! Твоя мать!.. Ее сбила машина!
У Джона подкосились коленки, и он ухватился за колонку, чтобы не упасть.
Где она?! Что с ней?!
С ней Пит боялся продолжать. Она Я не знаю
Не ври, гад! бросив гитару на пол, закричал Джон. Она умерла, да?!
Да, выпалил Пит, и все замерли.
Дальше для Джона все стало походить на замедленное кино. Медленно-медленно Синтия обняла его, и лицо ее было печально, хотя Джулию она не видела ни разу в жизни.
Плавно, как показалось ему самому, Джон оттолкнул подругу, хрипло сказав: «Отойди от меня!» Он сделал шаг, еще Обо что-то запнулся и упал
Синтия хотела помочь ему, но он, не замечая ее, встал сам. И время вновь помчалось со своей обычной скоростью.
В дверях он оглянулся и бросил: «Вы все ее мизинца не стоите!» Синтия кинулась за ним. Она понимала, что он чувствует сейчас. У нее у самой год назад умер от рака отец.
Как это случилось? спросил Стюарт Пита.
Она шла от тети Мими. Переходила через улицу. Это была полицейская машина, а шофер был пьяный
Сволочи сказал Стюарт.
По домам ребята расходились молча. Девчонки рассосались как-то незаметно. (Здоровенную, как выяснилось, звали Филлис Мак'Кензи.) Норману и Джорджу было по дороге в одну сторону, а Полу и Стюарту в другую. Питу Шоттону тоже было по пути с ними, но, во-первых, он недолюбливал Сатклиффа (Пол даже подозревал, что он ревнует его к Леннону), а, во-вторых, он решил отправиться сейчас в дом тети Мими. Он не мог оставить друга в такую минуту.
Пол понимал, что ему тоже следует пойти к Джону. Но не мог заставить себя. Он знал, что такое потерять мать, и боялся, что боль вернется. А Стюарт сказал, что сначала зайдет домой, на Гамбьер-Террас.
Они шли по улице вдвоем. Вечерело, и в июньском воздухе, казалось, повисла какая-то недосказанность. Но Полу говорить не хотелось. И начал Стюарт:
Помнишь, Пол, ты рассказывал, что твоя мать умерла, когда Джон взял тебя в команду?
Ну, подтвердил Пол, еще не понимая, к чему тот клонит.
Ну, подтвердил Пол, еще не понимая, к чему тот клонит.
А сегодня ты привел Джорджа, сказал Стью и многозначительно посмотрел на Пола.
Тот остановился.
Ты рехнулся, Стью, сказал он изменившимся голосом.
Он ваш, Пол. Я сразу это понял. Только он заиграл, как будто бы ток включили
Да о чем ты говоришь, Стюарт? С нарастающей неприязнью повысил голос Пол. Как ты можешь?! Сейчас?!!
Мир сопротивляется, Пол, понимаешь? Но вы не должны отступать!
Пол смотрел на него уже с откровенной ненавистью и чувствовал, как безотчетный ужас охватывает его.
Ты псих, Стюарт! крикнул он. Просто псих! Я видеть тебя больше не хочу!
И он со всех ног кинулся к дому.
6
Гамбург. Последнее время в Германии вошли в моду английские группы.
Клуб «Индра»[10]. В углу, на пятачке для музыкантов ансамбль «Рори Сторм и Ураганы»[11].
За ударной установкой худой носатый парнишка с короткой реденькой бородкой.
Эй, Ринго, а ну, покажи класс! кричали ему англоязычные посетители. Сыграй-ка нам Брамса: «Брамс! Брамс! Бах-бабах!» Разогретые пивком немцы требовали: «Шнеллер, шнеллер![12]»
На выкрики парнишка не обращал ни малейшего внимания. Чувство собственного достоинства у него было. Иногда оно даже мешало ему в работе: он всегда стучал так, как считал нужным он сам, а не руководитель группы, гитарист Рори Сторм.
Сыграв пару песен, «Ураганы» уселись за столик.
Ну, «Властелин колец», что за сюрприз ты нам приготовил? спросил Рори, хотя, конечно же прекрасно знал, в чем дело.
Сказочным именем Ринго иногда звали потому, что колец и перстней на нем было больше, чем в ювелирной лавке. Это был его бзик. Да и его манера говорить напоминала хоббитскую.
Вот и сейчас, поднявшись и напыжившись от гордости, он залопотал:
А ну, господа хорошие, споднимите-ка свои круженции, выпейте-ка пивка пенного, да пожелайте мне здоровья отменного. Ибо, дружочки-приятели у меня сегодня День рождения!
Все, разулыбавшись, подняли кружки.
Глотнув пива, Рори достал из кармана костюма поздравительную открытку и небольшую коробочку.
Это тебе от нас, Ринго.
Поблагодарив, Ринго взял открытку двумя руками, поднес ее к самому носу и попытался прочесть:
До Доро Дорогому Наконец осилил он. И этого ему было вполне достаточно. «Дорогому» повторил он с умилением. Растроганно посмотрев на приятелей, он бережно сложил открытку, опустил ее в карман пиджака и потянулся за коробочкой.
Внутри лежал перстень с яйцеобразным камнем цвета бутылочного стекла.
Ой! Это мне? не поверил своим глазам Ринго.