Но что-нибудь предпринять в этом направлении не пришлось. В дверь уже тарабанила милиция, выехавшая по анонимному звонку. Скорей всего у грабителя был сообщник, который и позвонил.
Запомни: стрелял я, шепнул Виктор жене. То же самое он повторил ментам, упираясь в стену поднятыми руками. Из дома он вышел уже в наручниках. Дело быстро дошло до суда без особых усилий со стороны следствия.
Небольшую сумятицу внесла на суде мать убитого, заявившая, что её сын был любовником жены обвиняемого, и нужно переквалифицировать обвинение с превышения пределов необходимой обороны на умышленное убийство. Её доводы не нашли подтверждения и были судом отклонены.
К концу первого года отсидки Виктор получил от жены известие о рождении сына Антошки. Он ждал её приезда с нетерпением, да так и не дождался. В очередном письме жена сообщила, что разводится с ним. Решив побольнее ударить, заявила, что ребёнок не от него.
Будь ты проклята, тварь! шептал он бессонными ночами, глядя в потолок камеры. Потекла бесконечная вереница дней и ночей, не отличающихся друг от друга. Рана на сердце постепенно зарубцевалась. Боль затаилась глубоко-глубоко. По его собственным ощущениям он превратился в биоробота.
К его удивлению, супруга всё же появилась в колонии. Выяснилось, что ей понадобился его отказ от прав на квартиру.
Если ты мне его не дашь, мило улыбаясь, говорила она, то я не стану тебя поддерживать на пересмотре дела, которого добивается мать погибшего. Скажу, что ты расправился с ним из ревности.
Потом уже он осознал, что блефовала она не дура же, чтоб опровергать свои прежние показания, данные под присягой. Но в тот момент погорячился. Несдобровать бы ей, да охранники помешали. Один раз только успел ударить. После штрафного изолятора вернулся в камеру. Вскоре вызвали его в оперчасть.
А, Тайсон! Проходи, присаживайся, заулыбался низкорослый кривоногий калмык с майорскими погонами, Тут вот приехали у тебя интервью брать.
Сидящий рядом с майором мужчина оказался следователем, ведущим дело о нанесении тяжких телесных повреждений гражданке К.
Вмазал я ей, конечно, от души, соглашался Виктор, но тяжкие телесные явный перебор!
Тем не менее, заработал довесок к основному сроку. А кликуха «Тайсон» так и прилипла к нему.
Странно, что всё произошедшее не озлобило его окончательно. Мстить он ей не собирался. Выйдя на свободу, много раз пытался устроить свою личную жизнь, но так и не нашёл себе постоянной подруги. На старости лет остался совсем один. Холостяцкую жизнь его последнее время скрашивали спаниэль Чарли и смешливая сойка Зинка.
Но общение с близкими людьми ничем не заменишь. Чтобы не впасть в чёрную меланхолию, он и задумал поездку в родной Город. Он до сих пор не верил, что Антошка ему чужой и собирался это доказывать по приезду.
Ничего, экспертиза покажет, кто из нас прав! твердил он, как заклинание.
Автобус неуверенно двигался в сумерках, являя собой сосредоточие жизни в безжизненном пространстве. Он то и дело подпрыгивал на рытвинах. Дорожное покрытие оставляло желать лучшего. Виктор понимал, что от этого желания ничего не изменится, поэтому старался уснуть или хотя бы задремать. Однако какая-то тревога на душе не давала ему такой возможности. Оставалось только, позёвывая, смотреть в окно. Пожалуй, он один такой был в автобусе. Все преспокойно спали.
Убогие людские поселения вдоль дороги встречались редко. Их названия почти всегда содержали тюркское слово БУЛАК, что в переводе на русский означает РОДНИК, ИСТОЧНИК. Ничего удивительного. Вода источник жизни, поэтому люди и селились возле неё.
Автобус прижался к обочине и затормозил. Виктор поднялся и направился к водителю.
Что за остановка?
Булак, нехотя проговорил шофёр.
До Города далеко?
Уже недалеко осталось, только там обычно никто не выходит.
Это почему?
Да нет этого города уже давно. Сначала в нём тараканы и крысы исчезли. Потом людей стала тревога непонятная охватывать. Многие разъехались кто куда. А однажды ночью город с оставшимися жителями ушёл под землю. Теперь на его месте котлован, заполненный водой. После того, как оттуда двое аквалангистов не вернулись, никто и не осмеливается к этому гиблому месту приближаться. В тёмные ночи хорошо видно свечение воды и не замерзает она в даже сильные морозы. Аномальная зона там. Ты разве не знал?
Нет, не знал.
А зачем туда едешь?
Я там родился и жил до двадцати пяти лет.
Ага, ностальгия, значит. Твои прихоти могут тебе боком выйти.
Ладно, не пугай!.
Ну, давай-давай, зевнул шофёр, безумству храбрых поём мы песню!
Находясь под впечатлением от услышанного, Виктор совершенно машинально побрёл к сгрудившимся спящим домишкам.
Стоянка пятнадцать минут! крикнул ему в спину водитель.
Хорошо! внимание путника привлекло единственное выглядывающее из сумерек здание, в окне которого тускло мерцал огонёк.
Магазин, что ли? подумал Виктор. Ему нравились такие попутные магазинчики, в которые он заходил в надежде встретить что-то необычное. Чаще всего эти ожидания не оправдывались. Однако привычка осталась.
Внутри магазин оказался больше, чем снаружи, поскольку почти на полметра был заглублён в землю. Лампочка под потолком едва освещала хаотичное скопление товаров. Споткнувшись на ступеньках, он с руганью повалился на кучу каких-то кастрюль, со звоном разлетевшихся в стороны.