В арке, ведущей в анфилады комнат, подобно призраку, возник Сезар Фальконэ так, словно сторожил, заранее поджидая в засаде. Кого? Да бог знает!
При виде Гаитэ лицо его обеспокоенно вытянулось:
Сеньорита? окинул он её взглядом с ног до головы. С вами всё в порядке?
Вовсе нет! И, поскольку я не хочу, чтобы это стало очевидным для всех, прошу, отведите меня в мои покои. Ваш отец обещал, что их для меня подготовят?
По счастью, Сезар не стал пререкаться и задавать лишних вопросов:
Идите за мной, распахнул он двустворчатые двери в комнату. Прошу вас.
К удивленью Гаитэ он последовал за ней. Она испуганно отшатнулась.
Сеньорита, вам не следует меня бояться, поспешил он успокоить её. Напротив, я хотел бы вас защитить. Судя по состоянию вашего костюма, кто-то посмел поднять на вас руку? Позвольте мне наказать обидчика. Назовите его имя.
Я не могу назвать его имени, потому что почти никого здесь не знаю. Да в заступничестве и нет нужды, меня лишь напугали, не причинив серьёзного вреда.
По большей части это было правдой.
Но вас ударили, возразил Сезар.
Я сама ударилась споткнувшись.
Сеньорита, это явная ложь.
Я сама ударилась споткнувшись.
Сеньорита, это явная ложь.
Прошу вас! взмолилась Гаитэ. День выдался длинным. Я слишком устала для светских разговоров и доказательств чего-бы то ни было. И, признаться, не стану держать на вас обиды, если сейчас вы просто покинете меня.
Не выяснив, кто посмел на вас напасть?
Боюсь, что так.
Я мог бы попытаться
Благодарю вас, но, повторюсь, не стоит. Оставим этот инцидент. Пострадала лишь моя причёска, клянусь в этом. Если сомневаетесь, можете завтра созвать медицинский симпозиум и устроить осмотр.
Лёгкая усмешка коснулась губ Сезара.
Ну что вы, сеньорита, перебил он её мягким, как мех, обволакивающим голосом, если вы утверждаете, что защиты не требуется, значит, так и есть. Но, надеюсь, вы не станете возражать против того, что к вашей двери будет приставлена охрана? В доме сегодня слишком много людей, а в толпе всегда не лишнее проявить бдительность.
Поступайте, как считаете нужным.
Прикажите позвать служанку?
Благодарю, но час уже поздний, не стоит никого беспокоить. Я справлюсь сама.
Гаитэ смотрела на Сезара, ожидая, что он уйдёт, но он всё медлил.
Что-то ещё? вопросительно приподняла бровь она.
Сезар снова криво усмехнулся:
Отец поделился со мной, рассказав о вашем с ним договоре. Вы уже видели Торна? Как вам понравился ваш будущий муж?
Мужчины Фальконэ славятся горячим темпераментом, холодно ответила Гаитэ. Но, что греха таить, ваш брат показался мне несколько несдержанным.
Несдержанным? Это так теперь называется? Хм-м!.. Что ж? Будем надеяться, вашей сдержанности, как и благоразумия, хватит на двоих.
Сезар всё не уходил, словно ждал чего-то.
Может быть, что, утратив терпения, она сама попросту вытолкнет его за дверь? Гаитэ непременно так бы и поступила, будь у неё хоть толика уверенности в благополучном исходе дела.
Почему вы выбрали моего брата? неожиданно спросил Сезар, прямо глядя ей в лицо блестящими, как бусины агата, глазами.
Простите?..
Почему вы выбрали Торна, а не меня?
Гаитэ в первое мгновение даже растерялась от подобной дерзкой прямоты, но честно ответила:
Потому что вы уже женаты.
Пришлось жениться, чтобы найти армию, с чьей помощью я взял замок вашей матери.
Верно. Вы привезли Тигрицу Рейвдэйла в столицу в цепях, многим преподав хороший урок. Я быстро учусь, поэтому предпочитаю не воевать, а выходить замуж.
Жизнь с моим братом может быть невыносимой.
Жизнь с вами была бы легче?
Несомненно.
Тогда мне остаётся лишь сожалеть о том, что вы поторопились, избрав неверный способ завладеть имуществом моей семьи. Богиня Любви в который раз докажет своё превосходство над богом Войны, не так ли?
Сезар отступил, отвесив короткий прощальный кивок.
Ещё увидим. Приятных снов, сеньорита.
Глава 4
Опочивальню нельзя было назвать скромной. Двуспальную кровать словно приготовили для новобрачной. Обшитые кружевами простыни напоминали снежно-белую пену.
Кое-как расшнуровав платье и избавившись от корсета, Гаитэ легла в широкую постель. Она очень устала и была морально опустошена: непосильно тяжёлая эта ноша быть последним представителем рода. Не менее приятно чувствовать себя жертвенным барашком в стае волков. Грызущее со всех сторон беспокойство заставляло нервно вертеться с бока на бок.
В большинстве случаев Гаитэ осознавала, что уже спит, что ускользнула в царство грёз или кошмаров, но в этот раз грань перехода была ею пройдена незаметно.
Приподнявшись, она пошарила на прикроватном столике в поисках кремня и свечи. Получилось не сразу, но вскоре мерцающий огонёк затанцевал на тонком фитильке, озаряя всё вокруг неровным светом.
Закутавшись в халат, засунув ноги в туфельки без каблуков, Гаитэ, крадучись, направилась к двери, словно растворившейся под её рукой.
Жемчужное сияние окутывало коридоры, щупальца тумана висели в густом воздухе. Всё вокруг выглядело необитаемым. Ни драпировок на стенах, ни ковров на полу, ни стульев, ни столов, ни свечей в подсвечниках. Никакой челяди: ни слуг, ни стражи у дверей лишь гулкое эхо её шагов. И вдруг в этой глухой, вязкой тишине раздался смех, приглушённый и недобрый. Он разбудил в Гаитэ нездоровое любопытство.