Но тут у Джориса некстати приключился очередной приступ охотничьей гордыни.
Значит, здесь носят белое! Он показал на мальчиков вдали. Может быть, я тоже играю в такую игру, как они!
Они для игры переодеваются, возразил я. И по улицам в этом наряде не ходят. Бери пиджак. Живо.
Почти все пиджаки оказались Джорису малы. Я же говорил, он крупнее меня. И к тому же так не хотел снимать свою драгоценную форму, что нарочно не спешил, пока искал пиджак, который бы на него налез. И как раз когда он снял с крючка самый большой и сунул руку в рукав, разразилась настоящая катастрофа. В дом вошли три мальчика хозяева одежды.
Думаю, они нас услышали. Наверняка. К этому времени я уже костерил Джориса на чем свет стоит. А они постарались не шуметь. Когда я взглянул на их лица, то увидел, что они ждали найти здесь воров, крадущих их одежду. Сердце у меня екнуло. На их лицах читалось хладнокровие, презрение и враждебность, а еще мрачная радость, что они застали нас с поличным. А подо всем этим, само собой, возмущение. Но еще глубже скрывалась насмешка. Дело в том, что эти три мальчика были те самые юные аристократишки, за одного из которых я поначалу принял Джориса, а такие мальчишки сохраняют хладнокровие до последнего. Тот, что впереди, был самый хладнокровный. Ростом он был примерно с меня и в очках в таких совиных, в толстой оправе. Мальчик у него за спиной был выше Джориса. Третьего я толком не разглядел, потому что совоглазый обернулся к нему и рявкнул: «Иди приведи Смитти», и тот убежал.
А значит, оставались двое на двое. Но на самом деле соотношение сил было даже не такое вспомним Правило номер два.
Верзила посмотрел на Джориса, который так и застыл с рукой наполовину в рукаве.
Мой блейзер, полагаю, произнес он.
И думаю, мои брюки, подхватил совоглазый, глядя на меня. Что ж, прошу вас, не стесняйтесь, возьмите и мою рубашку заодно. Красная рубашка это не по форме.
Забирай свои брюки, сказал я.
Другого выхода не было из-за Правила номер два. Не мог же я допустить, чтобы они погибли только потому, что хотели вернуть свою одежду. Джорис увидел, что я серьезно, вытащил руку из верзилиного блейзера и аккуратно повесил его обратно на крючок. Мальчики изумленно уставились на наряд охотника на демонов, а потом две головы медленно повернулись и посмотрели на мои красные крима-ди-лимовские штаны, валявшиеся на полу.
Адам, сказал верзила. Кто эти люди?
Шахматные фигуры, сдается мне, ответил совоглазый Адам. Судя по виду, красная пешка и белый слон.
Живые шахматы! воскликнул я. Да если бы вы только знали! Давай я верну тебе брюки, и мы уйдем.
Полагаю, в тюрьме тебе выдадут особый костюм, сказал Адам. Тогда я их и заберу.
Тут на деревянном крыльце снаружи послышались шаги одни легкие, другие тяжелые. Это вернулся третий мальчик и привел высокого, рассеянного, скучающего учителя.
Нет, сэр. Я не совсем это имел в виду. По голосу мальчика было понятно, что он вот-вот потеряет терпение. Они собирались украсть нашу одежду.
Учитель смерил нас с Джорисом рассеянным скучающим взглядом. Потом точно так же посмотрел на Адама с приятелем. Во мне пробудилась надежда. Этот учитель плохо знал мальчиков и не представлял себе, что происходит.
Мальчики! Что вы здесь делаете? спросил он у меня.
К сожалению, мы не взяли с собой нужную одежду, сэр, сказал я.
Это не причина брать чужое, сказал учитель, и прятаться здесь. Выходите на поле. К вам это тоже относится, велел он остальным троим.
Он решил, что мы с Джорисом тоже из этой школы. Я подавил улыбку. А я быстро соображаю, что да, то да! Но тут я перехватил взгляд Адама из-за очков. «Ну, погоди, сказал мне этот взгляд. Ты у меня попрыгаешь». И когда верзила открыл рот, чтобы объяснить учителю, как все было, Адам пнул его в щиколотку. Как видно, он тоже быстро соображал.
Мы все толпой вышли из дома, где хранилась одежда, и спустились с крыльца. Учитель шел между нами с Джорисом. Может, он и был рассеянный, может, и скучал, но исполнял свой долг, а своим долгом считал проследить, чтобы мы пошли играть в эту их игру. Мне оставалось только идти и уповать на лучшее. Правило номер два связывает по рукам и ногам. Я никогда не проверял, насколько оно строгое или наоборот и что плохого может сделать обычный человек скитальцу, прежде чем оно подействует. Я уже говорил, что меня били, и ничего не случалось, и что меня грабили и сажали в тюрьму и тогда кое-что случалось, и еще как.
Пока мы шли через поле, я посматривал вокруг искал Хелен. Ни следа. Наверное, она пролезла обратно за изгородь. Я покосился на Джориса. Он был совершенно спокоен и ехидно ждал, что я сделаю, чтобы вызволить нас из этой истории. Он не знал, что я не могу. Меня это пугало. Я понял, что не помню, рассказывал ли я ему про Правило номер два, а если и рассказывал, Джорис наверняка в это время думал о Констаме и не слушал меня.
Со всех концов поля к нам сходились мальчики в белом и удивленно глядели на нас. Они-то знали, что впервые нас видят, что бы там ни думал учитель. Пока мы шли, довольно много мальчиков как бы невзначай переместились нам за спину. Адам им махал и подмигивал. Я слышал их шепоток.