Видела. Франка прошла в кухню, налила себе воды. Когда мы встретились, началась бомбежка. Город чуть не весь сгорел.
Джон подавил радостный порыв.
Видели его? спросил он.
Видела. Франка прошла в кухню, налила себе воды. Когда мы встретились, началась бомбежка. Город чуть не весь сгорел.
Вы ранены?
Франка потрогала бинт.
Царапина. Могло быть хуже. Сотни погибших. Может, тысячи. Хан умер прямо на улице.
Что?! Это точно?
Я сама видела. Он умер при мне.
Почти без сил Франка упала в кресло.
Джон попытался собраться с мыслями. Хан погиб. Значит, его разработкам тоже конец. Однако, если нацисты все-таки продолжат искать путь к ядерному оружию, американцы не смогут их догнать.
Так вы не ранены?
Франка покачала головой.
Как все произошло? Вы с ним долго разговаривали?
Несколько минут. Думаю, им двигали скорее личные интересы, чем политические убеждения. Ему важнее было закончить работу, чем отобрать ее у нацистов. По-моему, его вообще не интересовало, кому послужит результат. От американцев Хан надеялся получить необходимые ресурсы.
И получил бы Я слышал про бомбардировку. Рад, что вы живы. Расскажите подробно.
Франка рассказала все, начиная с того, как встретилась с ученым, и до момента его смерти.
А что же с пленкой? спросил Джон.
Подождите минутку. Франка вышла в ванную и вернулась с маленьким пластмассовым контейнером. Лицо у нее было мрачное.
Джон ухватился за костыли и начал подниматься, но Франка направилась к нему, и он сел.
Вы ее нашли!
Когда он умер, я пошла к нему домой.
Джон протянул руку, однако Франка только крепче сжала контейнер.
Хан сообщил мне, что это за проект.
Джон откинулся на спинку кресла. На его лицо с правильными чертами ложился теплый отблеск огня.
Я вам рассказал все, что знал сам. Я лишь исполнитель.
Он работал над бомбой, которая может уничтожить целый город. Самое опасное оружие в истории человечества. Франка еще сильнее сжала кулак.
Я не знал, что это бомба. Мне было известно только, что его разработка изменит ход войны. Теперь нужно передать ее в руки союзников пока нацисты не поняли, чем владеют. Если они изготовят бомбу раньше нас Вы представляете, каких дел они могут натворить? Они применят ее без колебаний. Погибнут миллионы невинных людей.
Миллионы невинных людей уже погибают. Я видела сама. Видела, что творят союзники с немецкими городами.
Эта война дело рук нацистов.
Франка шагнула к камину.
Не нужно, Франка!
Вы рассуждаете как ребенок, они, мол, первые начали. Речь не о потасовке на школьном дворе. Каждый день погибают тысячи людей.
То, что у вас в руке, поможет остановить эту мясорубку. Исследование продолжат. Сотни лучших умов Америки уже трудятся над ним изо дня в день. То, что у вас в руке, поможет им сделать бомбу раньше нацистов. И закончить бессмысленную бойню.
Или убить еще миллионы.
Не мы принимаем решение.
Именно мы должны решить. Пленка у меня в руках, значит, и выбор тоже.
Прежде чем что-то делать, подумайте. Уничтожив пленку, вы не остановите исследований. Их ничто не остановит.
По крайней мере, я не приложу руку к смерти миллионов людей.
Речь идет о соревновании между союзниками и нацистами. Вдруг выиграют нацисты? По-вашему, они станут раздумывать? Не сбросят бомбу на Лондон, Париж, Москву?
А союзники не сбросят? Я видела, что они натворили в Германии.
Мы не решаем будет бомба или нет, а лишь выбираем, кому помогать. Кому вы хотите отдать победу коалиции союзников или нацистам?
Франка разжала пальцы и протянула контейнер Джону.
Я понимаю ваши переживания, сказал он.
Вот как! Умеете читать мысли?
Я знаю, с этим трудно смириться, но такие решения должны принимать наши лидеры. Вы правильно поступили.
Помогая создать самую разрушительную в истории человечества бомбу? Вы уж извините, как-то не очень верится.
Как ни странно, именно благодаря такой угрозе нацисты поймут, что войну им не выиграть.
По-вашему, гибель немецкого гражданского населения приструнит нацистов? Да участь гражданского населения интересует их как прошлогодний снег! С первого дня власти они используют немцев для своих целей. Никакая угроза народу их не остановит. Нацистов можно лишь уничтожить.
Джон положил контейнер на столик. Взялся за чашку с кофе давно уже холодного, сделал глоток.
Спасибо вам. И за то, что вы сделали ради прекращения войны, и от меня лично.
Каковы теперь ваши планы?
Нужно переправить пленку через границу.
Джон посмотрел на свои ноги.
Кости у вас заживают хорошо. Недели через три сможем снять гипс.
Пораньше никак?
Если вы хотите нормально ходить никак. Я медсестра, а не волшебница.
Не согласен. Вы, Франка, волшебница.
Лесть? И этим я должна теперь утешаться?
Франка ушла.
Хотя желанной горячей ванны не получилось, даже то небольшое количество теплой воды, в которой плескалась Франка, было настоящей роскошью. Перед глазами у нее до сих пор стояли горящие улицы, усыпанные мертвыми телами.
Через две-три недели Джон поправится и уйдет. Что тогда останется ей? Желание свести счеты с жизнью было уже не таким острым. Случившееся показало Франке: она еще может принести пользу, как-то повлиять на чужие судьбы. Вот только какая больница ее примет? Она предательница рейха, ее осудили за подрывную деятельность. В Германии ей делать нечего. Денег хватит примерно на год, а потом? Вдруг она так и не найдет работу? Есть дядья и тетки в Мюнхене, двоюродные братья и сестры по всей стране, но не отнесутся ли они к ней как к врагу? Франка много лет с ними не виделась. Родственники по материнской линии вообще ей теперь чужие.