В этой сфере складывается принципиально новая фразеология, опирающаяся не только на языковые средства и возможности, но и на изображение и иные факторы. Являясь частью массовой коммуникации, реклама подчиняется ее коммуникативным закономерностям (О вне- и внутриязыковых способах передачи информации см.: В. Г. Костомаров. Стилистика и паралингвистика. В кн. «Слово и труд»; Киев, Наукова думка, 1976), в особенности преследующим манипуляционные цели. Им вообще подчиняется конструирование дискурса на радио и телевидении, газетного текста, публичной речи. Из многочисленных работ на эту тему укажем новейшее исследование Н. В. Костенко «Ценности и символы в массовой коммуникации» (Киев, Наукова думка, 1993), в котором читаем: «Стратегия овладевания особым языком, точнее, особым фрагментом лингвистической оснащенности культуры, публики, социального индивида предусматривает вычленение отдельных вербальных и невербальных элементов, а также регламента их организации в общении» (стр. 43).
Наряду с несомненными находками, тут наблюдается немало издержек, вызывающих общественные возражения. Так, многих, особенно живущих за чертой бедности, оскорбляют невинные вопросы вроде А вы носите вещи фирмы Ле Мо-о-онти? Изо дня в день телезрители слышат озвученные фальшивыми кукольными голосами Экора-а-амбус, Шива-а-аки, Пока еще есть на складе. Пока еще за рубли Многих возмутила девчушка-шалунья, которую взрослые научили врать, что у нее будет вот такой миллион! И она будет вот такой миллионершей!.. Ее, впрочем, вскоре сменил мальчуган, восторженно сообщающий: Я стал миллионером вот повезло! Разумеется, дело тут не в языке, а в общественной торгово-мещанской настроенности, выражаемой призывом рекламы «Лотто» Играйте и выигрывайте! В то же время, как показывает опыт той же Америки, рекламные изыски оказывают сильное влияние на общий литературно-языковой обиход, и даже если не видеть в них угрозы для литературного стандарта, то во всяком случае нельзя недооценивать их роль в формировании языкового вкуса общества.
У рекламодателей, по мнению одного журналиста (заметка «Вот такой миллион! или Реклама двигатель агрессии» Изв., 3.11.92), нет еще вкуса к рекламе: Безвкусная реклама не может быть двигателем прогресса. А вот двигателем агрессии сколько угодно. В «полемических заметках об издержках нынешней рекламы» другой журналист пишет: «Сырников Аверс Компани» Скромно. И семье, наверно, приятно «Кретищенко Сникерс Банк», «Селедкин Компас Центр», «Ананасов Бройлер инкорпорейтед». Это не пародия, такие фирмы есть. В порыве ярмарочного бахвальства один из деятелей рекламного бизнеса зарифмовал рабочий девиз: «Бизнес без рекламы как дитя без мамы». Если это так, то за дитя можно только помолиться Наша реклама едкий на вкус коктейль из больного воображения и отсутствия вкуса Видимо, наша реклама собирается пройти весь путь развития фантазии и честно начала с пещерного уровня. Рекламная же невнятность ему обратно пропорциональна. Многие до сих пор гадают, есть ли разница между «Сникерсом», «Тампаксом» и «Памперсами». История про маленького мальчика, который просит у родителей купить ему «Тампакс» из рекламы он понял, что с ним хорошо плавать в бассейне, очень точно описывает ситуацию («Сникерс», «Тампакс» и райское наслаждение. РВ, 3.8.93).
1.2. Общественный языковой вкус сейчас таков, что диктует иные принципы выбора средств выражения вообще, а не только сознательное обновление тех, которые представляются общественному, а порой и индивидуальному авторитетному сознанию и вкусу как-то скомпрометированными или просто почему-либо не вполне адекватными. Из ряда синонимических, параллельных, соотносительных единиц выбирается как раз не то, что выбиралось в непосредственно предшествующую эпоху. Молодой да ранний супротив «благочинного общества» Какие промеж вас отношения подобные примеры можно выписать из любого номера любой газеты наших дней.
1.2. Общественный языковой вкус сейчас таков, что диктует иные принципы выбора средств выражения вообще, а не только сознательное обновление тех, которые представляются общественному, а порой и индивидуальному авторитетному сознанию и вкусу как-то скомпрометированными или просто почему-либо не вполне адекватными. Из ряда синонимических, параллельных, соотносительных единиц выбирается как раз не то, что выбиралось в непосредственно предшествующую эпоху. Молодой да ранний супротив «благочинного общества» Какие промеж вас отношения подобные примеры можно выписать из любого номера любой газеты наших дней.
И речь идет отнюдь не только о том, что приобрело содержательно иной вес или противоположную оценку, но именно о нейтральных языковых пластах. Показательна такая фраза: Это была настоящая, как принято говорить в парламенте, «шоковая терапия». И, как принято говорить в тусовке, «крыша поехала» (День, 2228.3.92).
Кстати, это выражение, жаргонное по происхождению, стало очень популярным в образованной речи: У нас с этой демократией и перестройкой совсем «крыша поехала» (АиФ, 1993, 18). Если нормального человека посадить в психушку, то у него тоже «крыша поедет» (Куранты, 1993, 18). Что делать, если крыша поехала (речь идет о бедах психиатрической больницы, АиФ, 1994, 21). Воспользоваться услугами центра могут не только те, у кого «поехала крыша». Ведь все мы по-своему ненормальны (опять двойной подтекст. Поиск, 1994, 44). Кажется, что некоторые «поехали крышей» (АиФ, 1994, 20). Господа, у вас не едет крыша? (ЛГ, 1995, 7). У бедной гражданки просто поехала крыша (АиФ, 1995, 24). Характерно, что новейшие примеры дают написание без кавычек.