Гарин осуждающе посмотрел на него, покачал головой.
Что? непонимающе развел руками Йенсен.
Ничего. Если бы ты не оставлял себе процент с моего заработка, то денег хватило бы.
Карл обиженно фыркнул, закрутился на месте, подбирая слова.
Вот это номер! наконец выдохнул он, возмущенно сопя. От кого, но от тебя Не ожидал, Ю, не ожидал!
Юрий смотрел в сторону в терпеливом ожидании.
Ты что же думаешь, Карл подступился вплотную и пытливо пытался поймать взгляд Гарина. Что я все это ради твоих несчастных денег? Забрал тебя из полиции, поручился, дал жилье, пристроил Элли в больницу? Это сколько ж я с тебя денег имею? Миллионы?
Вопрос был, конечно, интересный. Гарин не привык к деньгам на ковчеге не было единой финансовой единицы. Нормы питания и социальных потребностей ежемесячно определял Штаб, остальное решалось натуральным обменом. Конечно, Юрий знал, что такое деньги в походах то и дело попадались разноцветные прямоугольные бумажки различного номинала, но никакой ценности для пытавшихся выжить людей они не представляли, плохо годились даже для розжига огня.
Здесь деньги именовали рубконами и они были не более материальны, чем слетевшая с губ математическая формула. Местные делали покупки, оплачивали счета, ставили в тотализатор и отдавали долги но все где-то в цифровом пространстве, отсчитывая суммы из виртуальных кошельков.
Я не знаю, сколько точно мне платят, признался Юрий.
Да ну? было видно, что Карла задела тема, он считал себя беспричинно оскорбленным. А я скажу, хочешь? Даже нет, не так. Давай я отдам тебе все заработанное тобой, и мы разбежимся. Вон, на пластик скину и шагай.
Ты знаешь, что мне некуда идти.
А мне что с того? Я же жадный урод, мне срать на твои проблемы.
Гарин решил, что хватит играть на нервах Карла. Он уже успел изучить круглолицего датчанина и знал, что тот легко заводится, но также легко и остывает.
Извини, Юрий повернулся к Йенсену. Просто устал. Я знаю, ты многое для нас с Элли делаешь, и я благодарен тебе. Нужно работать больше я буду работать больше. Мне главное, чтобы Элли поправилась.
Карл практически на глазах сдулся. Вот он стоял, нахохлившийся и красный, а вот уже опустил плечи и расправил морщины на лбу.
Ты меня тоже пойми, Ю, все еще обиженным, но уже более теплым тоном произнес Йенсен. Я ведь все от чистого сердца. И те проценты Ту часть, что я беру с твоего заработка она же не в карман мне идет, а в дело. Сам же понимаешь, тут надо прикрыть, там подсластить. Чтобы проблем не было, понимаешь? Ни у тебя, ни у Элли. Кстати, пойдешь к ней завтра?
Сегодня пойду.
Не поздно?
Нормально.
Ну, привет ей. Деньги за бой обещали утром начислить. Я твою долю сразу тебе на пластик скину.
Спасибо.
Тебя подвезти? Я за углом припарковался.
Пройдусь.
Как знаешь. Ну, тогда до завтра.
Юрий покачал головой, хотел было протянуть для рукопожатия руку, но вспомнил, что здесь такие жесты не в ходу. Просто махнул ладонью уходящему датчанину, вышел из-под козырька на улицу.
Дождь барабанил по капюшону с меланхоличностью усталого музыканта. От этой серости и монотонности в голову лезли тяжелые мысли, сдобренные глухой тоской.
А еще страхом, хотя Гарин никак не хотел этого признавать.
Вокруг все чужое, незнакомое. Иная реальность, к которой он оказался не готов.
Вокруг все чужое, незнакомое. Иная реальность, к которой он оказался не готов.
Оглушало разнообразие, которого, оказалось, Юрий был лишен на ковчеге. Еда, запахи, звуки, не всегда приятные, но каждый раз новые и странно притягательные. Ведь даже выбор рода занятий представлялся движением по огромной неизведанной сельве здесь открывались такие возможности, о которых на Земле Гарин не мог и мечтать. На дрейфующем между мирами «Пилигриме-2» каждый подросток выбирал свое будущее из небольшого числа предоставленных функций. Штаб определял перспективные профессии и выставлял требования школам. Никто не мог стать врачом, если Земля нуждалась в инженерах и сантехниках. Ты мог покинуть функцию лишь в том случае, если в ней отпадала надобность. Или если ты больше не мог выполнять свою работу.
В этом мире ты мог стать кем угодно. В любое время, было бы желание.
Да, это пугало. Как пугало открытое небо над головой, внезапные порывы ветра и виртуальные актеры, снующие по комнате во время работы визора. Но этот страх не сковывал, не заставлял бежать в панике. Нет, это был тот страх, который знаком каждому разведчику страх непознанного.
Пропустив торопливо пролетевшую машину, Гарин перешел дорогу и свернул на улочку, ведущую к больнице. Идти оставалось недолго, вон уже мерцал под темными струями дождя красный крест над входом в больницу.
Юрий буквально изнывал от отсутствия информации об окружающем мире. Каким образом цивилизация смогла выжить? Как люди смогли вырваться за пределы своей Родины и расселиться по всему космосу? Почему все стало именно таким, каким оно стало?
Вопросы, вопросы. Ответа на них пока не было.
В квартирке, которую Гарину предоставил Йенсен, в маленькой коморке с одним окном и узким санузлом, совсем не было книг и журналов. В них не было надобности никто больше не использовал буквы для передачи информации. Балом правили визуальные технологии, яркими и реалистичными картинками дополняющие реальность. Все можно было посмотреть, послушать. Или закачать прямо в голову, в индивидуальную базу данных в инбу.