Сделала долгую паузу, нервно пожевав губы, и добавила:
Я тебя люблю.
Замерла, натянутая как струна. Мужчины относятся к чувствам легче женщин, способны приврать, чтобы получить желаемое. Вдруг и тут выбил признание ради галочки? Вампиры те еще сердцееды, если верить скупым строкам учебников, живы благодаря тому, что охмуряют жертв, купаются в обожании, воспринимают его как должное, только вот Глэн не такой. Или ошиблась, первое впечатление оказалось верным. Помнится, декан тогда показался премерзким типом.
Глэн хмыкнул и уколол:
Вот не надо хамить незнакомцам в поезде, видишь, чем заканчивается.
Рассмеялась и ткнулась лбом в подбородок любовника. От сердца отлегло.
Как студентка, право слово! ворчливо укорял виновник переполоха. Мальчик в первый раз в любви признался.
Показалось или он и себя успокаивал? Может, это Глэн впервые озвучил свои чувства? Во всяком случае, мне, как всякой женщине, хотелось верить в собственную уникальность. Что поделать, любим мы сказки, только мой принц клыкастый, пахнет кровью и не отличается хорошими манерами.
А теперь, вампир перетянул меня на колени, зарывшись пальцами в волосы, которые, между прочим, старательно уложила перед поездкой, давай расплачиваться. По поцелую за каждую гадость, которую ты говорила.
Я застонала и легонько ударила любовника кулаком в грудь. Такой момент испортил!
Думаешь, одним «люблю» отделалась, ведьма? насмехался Глэн. Нет, у меня все записано, сейчас блокнот найду.
И он сделал вид, будто роется в саквояже, хотя ежедневник лежал сверху, на видном месте. Не удержавшись, я перегнулась, подхватила его и, потрясая добычей, забилась в дальний угол купе.
Та-а-ак, поглядим, сколько у тебя подружек в порту, чем занимаешься и отчего дело инкуба вдруг стало государственной тайной.
Отдай!
Вампир попытался отобрать ежедневник, но я уклонилась. Мы, словно дети, прыгали по купе, борясь за книжицу в коричневом переплете. Высунув язык от усердия, задалась целью обыграть Глэна. Пусть на его стороне ловкость, на моей упорство. В итоге отвоевала ежедневник у злобного агента службы безопасности и открыла на последней странице, заложенной ляссе. Обведенная в кружок дата, две записи на девять и одиннадцать утра. Со второй понятно поезд, а вот первая занятная, безо всяких пометок.
Хватит, Эльмира! вампир таки отнял записную книжку и убрал обратно в саквояж. Последний для верности защелкнул. Тебе не двенадцать лет, порезвились и хватит.
Знаешь, я взялась за расческу и шпильки, чтобы привести голову в порядок, рядом с тобой я резко дурею. Можешь не верить, но в обыденной жизни я не такая.
Охотно верю и подтверждаю как декан. Хороший преподаватель, неплохой коммерсант, девочка с ветром в голове бы не справилась. Ты не виновата, что некоторые умеют варить «Амортензию», подмигнул Глэн и потянулся за газетой. Сначала думал обойтись «Ароматом любви», но «Амортензия» надежнее, плюс минимум побочных эффектов.
Он говорил так уверенно, что любая другая поверила бы, вспомнила о легкости, с которой вампир в свое время рассуждал о зельях, но я успела хорошо изучить любовника.
Правильно тебя из агентов выгнали, вампир, не умеющий обаять женщину без магии, профнепригоден. Раз Глэн начал, мне можно продолжить.
Не пытайся, милая, сладким голоском пропел Глэн, шурша страницами, я все твои ходы знаю. Почему выгнали, потом поведаю, разумеется, взамен на твою жуткую тайну. Ну, вампир сделал томительную паузу, взамен на базу темных делишек клиентов.
Бесполезно, милый, в тон провокатору проворковала я, шиш ты получишь, а не доступ к коммерческой тайне.
Не больно и хотелось, легко сдался декан, этим другие агенты занимаются.
Не больно и хотелось, легко сдался декан, этим другие агенты занимаются.
На некоторое время в купе воцарилось молчание. Я делала прическу, Глэн знакомился с последними новостями.
А почему лорд Вар вдруг стал тайной за семью печатями, ты так и не ответил.
Они, вампир указал взглядом на потолок, вмешались. Мое дело маленькое, вникать не стал, это для ведьм я авторитет.
Ясно, значит, мотив преступления мне не скажут. Обидно! Как обманутый участник сделки и пострадавшая сторона имею право знать. Придется вычислять по недомолвкам в суде, туда меня точно пригласят, к счастью, в качестве свидетеля.
Осознав, что приставать к Глэну дальше бесполезно, я задумалась о подопечных. Странно, но успела к ним привязаться. Ничего, скоро увижу, хватит на мою долю гвоздей на стульях и разоренных огородов.
Брайт встретил мокрым снегом. Подняв воротник, я наблюдала за тем, как носильщик вытаскивает чемодан на перрон. Помнится, пару месяцев назад мне пришлось делать это самой, теперь вампир позаботился об удобстве. Деньги у декана явно водились, он даже не спросил о цене. Прижав метлу к груди, я думала о том, что придется задержаться в академии до сессии, все равно раньше не отпустят.
Ветер объятиями холода проникал сквозь пальто, напоминая: пора одеваться теплее. В столице еще осень, а тут скоро наступит зима.
Пойдем! Глэн тронул за плечо.
Наша совместная поездка протекала мирно и совсем неромантично. После обоюдного признания в любви мы сохранили прежнюю дистанцию, отвлекаясь на пару часов нежности, большую часть времени проводили как друзья и коллеги. Декан настоятельно советовал остаться в академии, временно отойти от дел в агентстве. Я упиралась, напоминая о собственных интересах: