Леди Лорейн не пристало лить слезы над шкатулкой со старыми письмами! Нельзя показывать, что она еще любит мужа, хотя ничто не заставит ее признаться в своих чувствах. Наедине еще возможен возврат к прежней Калли, но в обществе она должна вести себя как настоящая миледи, такая же сдержанная и скупая в проявлении чувств, каким стал сэр Гидеон Лорейн.
Глава 10
Как ты себя чувствуешь, мой мальчик? приветствовал лорд Лорейн Гидеона, когда он наконец сумел найти в себе силы для общения и увидел, что библиотека снова занята ее законным владельцем.
Отлично, спасибо, дядя Чарльз.
Хм что ж, ты приехал. Надеюсь, пока этого достаточно. Его светлость метнул проницательный взгляд на влажные волосы Гидеона и синяк под глазом, который все остальные предпочитали не замечать.
Главное, я вернулся не один. Пока мне достаточно этого маленького чуда.
Не будь идиотом, конечно, тебе этого недостаточно! Если хочешь, можешь притворяться перед остальными, что ты холоден, как айсберг, но меня ты не проведешь. Да я бы и не думал о тебе вполовину так хорошо, если бы тебе удалось меня провести. Меньше всего нашей семье нужны холодные рыбы вроде моего дяди Уэндовера! Если не веришь мне, вспомни, в какой хаос он превратил свою жизнь и жизнь своих близких!
Стараюсь этого не помнить, с неподдельной улыбкой ответил Гидеон.
Как получилось, что он всегда чувствовал свою особенную близость именно с этим представителем рода Лорейн, хотя у них нет ни одной общей капли крови? Наверное, все дело в духовном родстве а не в таком, какое связывало Тома Бенберга, маркиза Мантеня, с Виржилом и Виржинией. Гидеон изо всех сил старался не завидовать новому другу из-за такой тесной связи: в конце концов, и ему самому можно было благодарить за немногие светлые минуты юности приемного дядюшку. Правда, иногда зависть все же прорывалась наружу: ведь Виржил доводился родным дедом именно ему. В конце концов любовь Тома к Виржилу открыла ему глаза на подлинную сущность этого человека. Гидеон с детства помнил, что его отец поносил Виржила так часто, что невольно внушил ему мысль о том, что его родной дед настоящее чудовище.
По мере того как он рос, логика все чаще подсказывала, что Эсмонд Лорейн не тот сын, каким можно гордиться. Выяснив, как прекрасно Виржил Уинтерли воспитал брошенного и оскорбленного сироту, босоногого оборвыша, которого Виржиния спасла от его опекуна, Гидеон понял, насколько силен и добр его дед. Он больше не считал его злобным и равнодушным зверем, который хорошо провел время с чужой женой, а потом ушел, весело насвистывая. Эсмонд старательно поддерживал этот миф, который повторял снова и снова в приступах пьяного откровения. Став старше, Гидеон понял: это больше говорило о нем самом, чем о Виржиле Уинтерли.
Интересно, насколько по-другому сложились бы наши жизни, если бы мой отец пошел в свою мать, а не в отца, задумчиво проговорил он.
Сомневаюсь, что Уэндовер заметил бы что-нибудь, если бы так не бросалось в глаза, что мальчик и Виржил похожи как две капли воды. Почти все мы, Лорейны, брюнеты, как и Уинтерли, к тому же Уэндовер предпочитал не замечать ничего дальше собственного носа. Лорд Лорейн покачал головой, вспоминая своего дядю, которого он явно недолюбливал. Тяжелый он был человек, но ты и так это знаешь. По-моему, у него имелся веский повод злиться на то, что его покойная жена навязала ему свое дитя любви, как будто ей вовсе нечего было стыдиться.
И все же мой отец не заслужил такой ненависти за то, в чем он не был виноват!
Да, все вышло очень грустно, а Эсмонд всегда отказывался иметь дело с Виржилом, как тот ни стремился исполнить свой долг по отношению к мальчику. И твой отец тоже старался держать тебя подальше от твоего родного деда. Не дай бог, вы полюбите друг друга, и что тогда останется Эсмонду? Заливать горе бренди. Виржиния внимательно следила за тобой после смерти Виржила. Она была чрезвычайно умной женщиной думаю, мужу было с ней нелегко, но Виржилу нравились такие женщины.
Значит, хоть что-то я от него унаследовал! Но неужели леди Виржиния в самом деле открыла для меня все нужные двери, а потом проследила за тем, чтобы они и оставались открытыми даже после того, как я взял другую фамилию? Подумать только, все эти годы я считал, что сделал себя сам!
Гидеон сам не понимал, почему он считал, что, уехав из Рейны, он должен быть независимым от семьи.
Гидеон сам не понимал, почему он считал, что, уехав из Рейны, он должен быть независимым от семьи.
Для того чтобы у них с Калли все получилось, им придется на многое смотреть одинаково. По какой-то причине человек, которого он всегда называл «дядей Чарльзом», официально Чарльз Лорейн был кузеном его отца, сделал его своим наследником. Может быть, на Эсмонде закончилась вражда между Лорейнами и Уинтерли? Или, может быть, Чарльз решил, что хозяйкой Рейны станет его внучка, а все остальное не важно?
Итак, сейчас самое главное что ты собираешься делать дальше. Я уже в преклонном возрасте, Гидеон, и вам обоим придется учиться управлять домом и имением, если вы хотите, чтобы Рейна процветала после того, как вы ее унаследуете.