Тогда почему ты не хочешь отходить от дома? с подозрением спросила она.
Может, она подозревала его во лжи из-за того, что он не одобрил ее простое платье и старомодную шляпку? По правде говоря, ему давно хотелось сорвать это уродство с ее головы, чтобы блестящие черные кудри снова обрамляли ее очаровательное личико. Но с Калли ему приходилось тщательно обдумывать каждый шаг и каждое слово. Он словно ступал по горячим углям, стараясь не разрушить надежду, которая только начала зарождаться в его голове. За много лет она и так вынесла много обид и унижений от своей коварной тетки. Поэтому он и дальше будет действовать осторожно, обходя неожиданные препятствия, пока не удастся убедить ее в том, что она его законная супруга, его любимая и самая красивая женщина на свете, что бы она ни надела. Конечно, вообще без всего она будет выглядеть еще превосходнее и желаннее, если они когда-нибудь сблизятся настолько, что снова станут мужем и женой но об этом сейчас лучше не думать.
Они вышли из дома и не спеша направились в сад. Должно быть, Калли заметила, как пристально он следит за домом, и у нее снова зародились подозрения. Почему он не хочет отходить далеко от дома? Он должен доказать, что правильно подозревал ее тетку в нечестности. Не зря Серафина девять лет держала ее рядом, а его, наоборот, старалась отогнать как можно дальше.
Вчера тебе было нехорошо, и сегодня тебе нужно отдохнуть. Кроме того, мне любопытно понять, в каком доме и с какими людьми ты жила все эти годы.
Здесь нет ничего интересного. Мы простые люди и ведем тихую жизнь.
Сомневаюсь, что существует такое понятие, как «простые люди», которые ведут тихую жизнь, как ты выразилась.
Гидеон прищурился, дожидаясь знака, который должна была подать судомойка: он означал бы, что «Хозяйка» и «Кошка», как она называла миссис Бартл и Китти, поднялись на чердак.
Краем глаза он заметил, как покраснела его жена. Он как будто угадал ее самую страшную тайну и он почти забыл следить за тем, как в окне трижды взмахнут тряпкой.
Калли, какие постыдные тайны ты хранишь? Помимо меня, конечно, а про меня, по-моему, уже все знают.
Я простая школьная учительница, у меня нет времени для тайн, ответила она, по-прежнему не глядя ему в глаза.
Гидеона вдруг сковал ужасный, сжимающий сердце страх: возможно, у нее все-таки есть тайный поклонник или даже любовник!
Женушка, признайся, мне придется убить какого-нибудь охваченного страстью сельского обожателя? холодно осведомился он.
Что подходит одному, милый Гидеон ответила она, и ее голос мило затих.
Не играй с огнем, сурово предупредил он.
Вчера я уже сказала, что у меня нет любовника.
Да, сказала. Из-за какой же страшной тайны, женушка, у тебя такой виноватый вид?
Вовсе не виноватый, уклончиво ответила она, гадая, можно ли доверять ему настолько, чтобы признаться, в чем дело, и не обидит ли это его разумеется, нет! Нет, ему вовсе не нужно было знать самые потаенные тайны, скрытые в глубинах ее души.
Тогда что с тобой?
Мне стыдно из-за моей неверности, призналась она наконец.
Ты мне изменила? Он не ожидал, что она встретит его с распростертыми объятиями, поэтому он не имеет права жаловаться, что она не считает его достойным верности.
Тебя здесь не было, и я не могла быть тебе неверной, объяснила она, как будто ее слова проливали свет на все.
Да, не было. Значит, именно эту страшную тайну ты так долго скрывала? проворчал он, гадая, не ошибался ли он все же относительно ее тетки. Может быть, миссис Бартл вовсе не прячет где-то связку его писем и писем Калли. Может быть, она получила его письма и нашла их настолько отвратительными и постыдными, что легче было притвориться, будто никаких писем нет вовсе.
Я пишу книги, призналась Калли с таким видом, будто совершила грех, равный отравлению послов или укрывательству преступников.
Правда? удивился он, немедленно испытав гордость за нее. Может быть, я уже слышал о тебе?
Пока нет, я веду переписку с одним джентльменом, который говорит, что мой труд почти готов к публикации. Сейчас, правда, мне мешают тетка и муж.
Я пишу книги, призналась Калли с таким видом, будто совершила грех, равный отравлению послов или укрывательству преступников.
Правда? удивился он, немедленно испытав гордость за нее. Может быть, я уже слышал о тебе?
Пока нет, я веду переписку с одним джентльменом, который говорит, что мой труд почти готов к публикации. Сейчас, правда, мне мешают тетка и муж.
Значит, вот куда ты направлялась вчера?
Да, я переписываюсь под вымышленным именем, поскольку тетя Серафина не одобряет женщин-романисток. Я мечтаю жить самостоятельно и преподавать только день или два в неделю. Подозреваю, что тете Серафине очень не понравится, если моя мечта сбудется. Поэтому я забираю его письма на почте и отправляю свои без ее ведома.
А ты темная лошадка, моя Калли, заметил Гидеон, вздохнув с облегчением.
По крайней мере, у этих писем больше шансов дойти до адресата, чем у тех, которые она доверяла тетке.
Конечно, он с самого начала знал, где она поселилась, да Калли и не особенно таилась. Только назвалась девичьей фамилией. Он должен был посылать ей письма с курьером и настоять, чтобы тот передавал их только в ее собственные руки, но и его, как всех остальных, обманула напускная честность миссис Бартл. После того как Калли написала, что ненавидит его и больше всего хочет никогда не видеться с ним, он упал духом, и его письма превратились в отчаянные мольбы, чтобы она его выслушала. Он заверял ее в своей невиновности, но она ему не верила А может быть, Калли вовсе и не писала то письмо? Он вдруг подумал: преподобный Соммерс гораздо лучше воспитал внучку, чем дочерей. Не потому ли он учил Калли так, словно она была мальчиком, а не девочкой? Может быть, этот добрый и умный человек понял, какие ошибки совершил в воспитании дочерей, и постарался передать Калли свои нравственные принципы, не поручая воспитание гувернантке, которая могла лишь научить ее тому, что пристало настоящей леди. Подобные уроки не имеют никакой практической ценности и почти не представляют интереса для девушки с таким пытливым умом.