А ты знала стольких мужчин? не упустил случая Матиас.
Избавь меня от сомнений, ты случайно не ревнуешь?
Ни в коей мере, и потом, Антуан все время повторяет, что ревновать значит отказывать другому в доверии, а это смешно и унизительно.
Это Антуан тебе говорит или ты Антуану?
Ну ладно, я немного ревную, признался он, но не больше положенного. Если совсем не ревнуешь, значит, ты не очень влюблен.
У тебя еще много теорий касательно ревности? насмешливо осведомилась Одри, вставая.
Они пешком прошлись по Портобелло-роуд. Одри держала Матиаса под руку. Для него каждый шаг, который приближал их к автобусной остановке, был шагом к разлуке.
У меня есть идея, сказал Матиас. Давай присядем на эту скамейку, квартал такой красивый, нам ведь много не надо, будем сидеть здесь, и все.
Хочешь сказать, что мы будем сидеть здесь и не двигаться?
Именно это я и имел в виду.
Сколько времени? уточнила Одри усаживаясь.
Столько, сколько нам захочется.
Поднялся ветер, она зябко поежилась.
А когда наступит зима? спросила она.
Я обниму тебя покрепче.
Одри потянулась к нему, чтобы прошептать на ухо куда лучшее предложение. Если они сейчас побегут и успеют на автобус, который показался вдали, то доберутся до комнаты в Брик-Лейн максимум за полчаса. Матиас взглянул на нее, улыбнулся и рванул с места.
Двухэтажный автобус подъехал к остановке, Одри поднялась на заднюю площадку, Матиас остался на тротуаре. По его взгляду она все поняла и сделала знак водителю не закрывать двери. Она шагнула обратно на тротуар.
Знаешь, призналась она ему на ухо, вчера это было что угодно, но только не фиаско.
Матиас ничего не ответил, она приложила руку к его щеке и ласково провела по губам.
До Парижа всего два часа сорок минут, сказала она.
Иди, у тебя зуб на зуб не попадает.
Когда автобус покатил по улице, Матиас помахал рукой и подождал, пока Одри не исчезнет.
Он вернулся к скамейке у маленькой площади в Вестбурн-гроув, присел и смотрел, как мимо проходят влюбленные пары. Порывшись в карманах в поисках оставшейся у него мелочи, он обнаружил листок бумаги.
«Я тоже скучала по тебе всю вторую половину дня. Одри.»
11
День подходил к концу. Софи проводила Антуана и детей до дверей дома. Луи хотел, чтобы она помогла ему справиться с домашним заданием, но она объяснила, что у нее тоже есть свои задания.
Ты не хочешь остаться? попытался настоять Антуан.
Нет, пойду домой, я устала.
А тебе так уж необходимо было открывать магазин в воскресенье?
Я заранее отработала часть месячного оборота, так что смогу закрыться на несколько дней.
Уезжаешь в отпуск?
На выходные.
И куда же?
Еще не знаю, это будет сюрприз.
Мужчина из писем?
Да, мужчина из писем, как ты говоришь, я поеду к нему в Париж, а потом он меня куда-то повезет.
И ты не знаешь куда? продолжал допытываться Антуан.
Если б я знала, не было б никакого сюрприза.
Расскажешь, когда вернешься?
Может быть. Что-то ты стал вдруг таким любопытным.
Извини мою бестактность, продолжил Антуан, в конце концов, чего я вмешиваюсь? Я разыгрываю из себя Сирано вот уже полгода, сочиняя за тебя любовные послания, и совершенно не понимаю, с чего я взял, что имею право узнавать приятные новости!.. Ну конечно, когда уезжают на выходные, то Антуан не должен ничего спрашивать, он только должен держать перо наготове, потому что когда я вернусь и если вдруг соскучусь или затоскую, то буду очень признательна Антуану, если он возьмется за перо и разродится для меня новым письмом, чтобы не дать остыть мужчине моих писем, тогда он еще куда-нибудь повезет меня на выходные, о чем Антуану я ничего не скажу!
Скрестив руки, Софи разглядывала его.
Ну что, закончил?
Антуан ничего не ответил, он уставился на носки своих ботинок, и выражение его лица точь-в-точь напоминало физиономию его сына. Софи с трудом удержалась от смеха. Она поцеловала его в лоб и ушла.
Ночь сгущалась над Вестбурн-гроув. Молодая женщина в пальто, которое явно было ей велико, уселась на скамейку перед автобусной остановкой.
Вы замерзли? спросила она.
Нет, все нормально, буркнул Матиас.
У вас какой-то неприкаянный вид.
Случаются такие дни, особенно выходные.
Да, у меня их было много. Она встала.
Доброго вам вечера, сказал Матиас.
И вам доброго вечера, ответила молодая женщина.
Он кивнул ей, она кивнула в ответ и пошла к подъехавшему автобусу. Матиас смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, где он мог ее видеть.
После ужина дети уснули на диване, умаявшись за день в парке. Антуан отнес их в постель. Вернувшись в гостиную, он воспользовался минутой покоя. Заметил бумажник, забытый Матиасом в вазочке, куда они выгружали содержимое карманов. Открыл его и вытянул за торчащий уголок фотографию. На потрескавшемся за годы портрете улыбалась Валентина, сложив руки на округлом животе, осколок былых времен. Антуан убрал фотографию на место.
Ивонна встала под душ и повернула кран. Вода потекла по телу. Антуан спас сегодняшний день; в иные моменты она задавалась вопросом, как бы ей удалось выкрутиться, если бы не он. Она вспомнила о его лососе на пару, приготовленном в посудомоечной машине, и расхохоталась. Смех быстро сменился приступом кашля. Совершенно вымотанная, но в прекрасном настроении она выключила воду, накинула халат и растянулась на кровати. Дверь в противоположном конце коридора хлопнула. Вернулась девушка, которую она пустила пожить в комнату по другую сторону площадки. Ивонна почти ничего о ней не знала, но она привыкла доверять своей интуиции. Малышке нужна всего лишь небольшая поддержка, чтобы выпутаться. И потом, Ивонне это тоже шло на пользу. Присутствие девушки было ей в радость; с тех пор как Джон оставил свой книжный магазин, она все чаще ощущала груз одиночества.