Что-то чиркнуло краешком по моему шлему, и добротно чиркнуло, с лязгом, сантиметров на десять правее и в лобешню, млять, схлопотал бы, с гарантированной шишкой. А я разве за этим на службу нанимался? Предпочитаю в звонкой серебряной монете! Я едва успел заметить ныряющего под прикрытие частокола ухаря-пращника, которого сквозь такую защиту хрен чем возьмешь. И молодец, хоть и паскуда, это надо признать дистанция-то и для балеарца вполне приличная. Вот только с чего он взял, что я намерен служить ему учебно-тренировочной мишенью на все время штурма? Некоторые из наших зажигательных болтов уже торчали в частоколе и рано или поздно должны были дать результат, но не в товарном еще количестве, и я принялся устранять это упущение, и не один только я присоединились и другие.
Атомный грибок висит, качается,
Под ногами плавится песок!
Жаль, что радиация кончается,
Я бы побалдел еще часок!
Ух, мыылять! взвыл вдруг Серега, складываясь пополам. Уроды! Ну, раз есть силы и фантазия дать противнику определение, значит, надо думать, не смертельно. Прикрываем его цетрами, оглядываем даже и крови вроде нет
Да цел я, цел, сообщил он нам. Но еще немного ниже и левее и остался бы, млять, без потомства! Их что, не учили, что в честной драке ниже пояса не бьют?
Боксерский ринг это тебе, что ли? прикололся Володя. Куда тебя, кстати?
Да в чехол с телефоном, сволочи! Надо проверить
Я тебе проверю, млять! Охренел, что ли? спецназер аж на дыбы взвился. Ты бы еще весь отряд на привале собрал музыку на нем слушать или порнушку глазеть!
Нахрена ты его вообще с собой взял? не въехал я.
Так думал же, что при себе сохраннее будет
Нет, ну взял-то не зря, Володя показал на ладони полурасплющившийся свинцовый «желудь» от пращи. В поясницу, млять, такую дуру увесистую схлопотать тоже приятного мало
Потом частокол загорелся. Добротно загорелся, от души, и когда осажденные, занятые тушением собственных домов, обратили на это внимание, с их смехотворными маленькими деревянными бадейками там делать было уже нечего. А командование, в основном подавив пращников противника, выслало людей уже и к самим стенам.
Потом частокол загорелся. Добротно загорелся, от души, и когда осажденные, занятые тушением собственных домов, обратили на это внимание, с их смехотворными маленькими деревянными бадейками там делать было уже нечего. А командование, в основном подавив пращников противника, выслало людей уже и к самим стенам.
У наглотавшихся дыма защитников стены слезились глаза и тряслись руки от кашля, а раскрутить пращу можно было лишь стоя, высунувшись над стеной, и балеарцы расстреливали таких героев «желудями». Включились в это дело и мы.
Конечно, нам противодействовали. Подступивших к стенам пытались забросать дротиками, чего наш начальник и добивался чем меньше их у противника останется, тем меньшими будут наши потери в уличных боях. А я, схлопотав стрелу буквально рядом с бронзовой нагрудной пластиной пекторали, порадовался тому, что не пожлобился давеча в Гадесе разориться на толстый кожаный панцирь, который меня и спас. А лучнику тоже было не очень-то удобно целиться, и для выстрела он выпрямлялся, становясь заметным. Это и сгубило его на третий раз, когда болт Васькина сшиб прикрывавшего его напарника щитоносца наши с Володей болты продырявили самого стрелка. Серега же продолжал обстреливать горящими болтами частокол, который уже полыхал весь.
Мы тоже постепенно продвигались к укреплениям, и я напомнил своим, чтоб рядом со мной не кучковались. Вчера я хорошенько промедитировался на везение, но это было мое личное везение. Промах в меня мог запросто обернуться случайным попаданием в кого-то другого. А возле меня все чаще шлепалась галька, а то и свинцовые «желуди». Какой-то фантазер даже дротика не пожалел недолет, конечно. Но из-за густого дыма и нам целиться становилось потруднее. Чтобы не тратить зря болты, я принялся стрелять «желудями» и в кого-то, кажется, даже пару раз попал
Тем временем прогорели и обрушились створки ворот, вынуждая защитников встать за ними живой стеной, на прореживание которой сразу же переключились наши балеарцы. Для штурма же Тордул постепенно перебрасывал людей к нам догорающий частокол при своем обрушении должен был предоставить нам достаточно широкий фронт для атаки. Уже теперь начинали падать отдельные головешки, затем прорехи увеличились, и мы начали выцеливать противника сквозь них. Никто не собирался геройствовать без нужды. Пара шагов вперед прицеливание выстрел перезарядка, затем процедура повторялась. Наши попадания отмечались воплями пораженных, и не всегда это были вопли взрослых мужчин. Но разве у нас было время разбираться? Зазеваешься схлопочешь дротик, мы уже подошли на опасную дистанцию, а собственная шкура всяко дороже. На войне как на войне.
Держать строй! Мушкеты наизготовку! дурачился Серега, пародируя старый испано-американский боевик «Капитан Алатристе».
Гляди в оба, болван! Володя лишь в последний момент успел оттолкнуть этого клоуна, и цельножелезный саунион проткнул только краешек кожаного панциря, каким-то чудом не задев ребра.