Сев за руль, она вспомнила вчерашний вечер и вздохнула, стараясь отделаться от дурного воспоминания. Несмотря на панику, устроенную этим тюленем в джинсах Калядой или как его там, который, кажется, работал вместе с Ильей (Тундра не вдавалась в дела любовника, избегала его знакомых, к тому же не терпела тучных мужчин Каляда казался ей грубой ошибкой эволюции), исчезновение домовладельца ее нимало не беспокоило. Жаль, конечно, что Ильи не оказалось на месте они не виделись с полгода или чуть больше. Наверное, больше даже в Иран она улетела, еще снег в Москве не лежал Да, месяцев семь-восемь.
Ну нет, так нет! Скоро все равно уезжать. А, впрочем, жаль
В известном смысле Илья ее полностью устраивал. Отношения их уже давно перешагнули формальные, затем миновали дружеские, остановившись на эпизодическом любовном добрососедстве. К тому же у них всегда имелись темы для разговора. Начитанный Илья, занятый антиквариатом, нет-нет, да пересекался с какой-нибудь штуковиной, о которой было приятно потрепаться за бокалом вина. Масштаб, конечно, не «Кристис»106, но всякий мудрый человек рано или поздно понимает: радость жизни состоит в мелочах улыбка, милая безделушка, книга по вкусу, купленная случайно.
Глубокой ночью, в час тайн и досужей жути, она рассказывала ему про страны, где побывала. О результатах раскопок. По самой ей неизвестной причине, он бы единственным мужчиной, которому она доверяла свои надежды и страхи. Он же ей рассказывал про старых арбатских чудаков и новости российской политики у Ильи это всегда получалось смешно и тонко. Интересно было сравнивать, что об одном и том же говорили «у них» и «здесь». Разница поражала воображение. По всему судя, головы морочили и те, и другие, так что обоих стоило слушать, деля на три. Как во все времена, правда обитала лишь в маленьком мирке на двоих, где кипит чайник и уютно пахнет лосьоном.
Так пару недель в году Илья был для Тундры кем-то вроде милого московского мужа, с которым приятнее находиться вместе, чем порознь, но и последнее не проблема, потому что ее вечно звала дорога. И вообще, по ее мнению, самое интересное в мироздании уже давно совершилось, теперь старый потертый мир жил лишь бесконечными повторениями, в которых не стоило увязать. Первооснова же всего лежала под равнинами Конго, в горах Ирана и прочих труднодоступных местах, куда ей следует навострить «вагабонды», чтобы от души покопаться в костях земли.
Занятие это, что греха таить, приносило и кое-какие деньги. Главное правильно все обставить, сойтись с нужными людьми и отваливать процент местным бонзам. Музеи и аукционные дома имеют много дверей, кроме парадной. Особенно в последнее время ее радовали китайцы, готовые перекупать вдвое и втрое против Европы. Даже богатая старушка Америка пасовала перед нуворишами Поднебесной. Австралийское и Кипрское гражданство, пара латвийских банков, фонд, зарегистрированный в Ирландии Она уже не помнила, когда последний раз платила налоги. Не с научных же грантов, в самом деле! Никому не позволено обирать до нитки женщину-ученую-феминистку со связями!
Часам к пяти, когда Тундра с модной добычей приехала на Мясницкую, в квартире стояла страшная духота. Кондиционер не справлялся с липким горячим воздухом, гоняя его по кругу как болотную жижу. Уж, казалось бы, в какой жаре она только не бывала, но эта, ядовитая городская жара, пахнущая бензином, была совершенно невыносима.
Тундра открыла окна, скинула с себя все до нитки, пронеслась в спальню, и там, красуясь перед зеркалом, нацепила зеркальные очки в массивной цветной оправе. Будь на месте фотограф «Вог»107, Наоми108 бы сгрызла себе все ногти, увидев через месяц обложку.
Умеют же делать вещи! возликовала она, рассматривая в зеркало драгоценность. Я заслужила пиццу и хороший сон. Как же душно, господи
Помимо древних гробниц и модных аксессуаров, среди маленьких слабостей амазонки была «Капричоза»109 с запредельным количеством сыра и «Сан Марцано», вяленными на солнце. Забравшись в интернет, она долго выбирала доставку, остановившись на какой-то с триколором «ИТАЛИАНО», посетовала, что, конечно, это вам не Флоренция, и пицца будет так себе, а затем крепко выругалась по-русски, когда на сайте всплыло угрюмое: «Ресторан заказы не принимает». Ехать по такой жаре больше никуда не хотелось, даже если придется грызть черствые корки вместо запеченного кругляка с сыром.
В конце концов, заказав суши и бутылку «живого» портера, она, как была голышом, устроилась на диване, щелкнула пару раз управлением и с раздражением вырубила ТВ. Затем пробежала взглядом по Дауни-младшему110, развалившемуся на обложке «Мэнс хилз»111, и воскликнула, обращаясь к рогатой люстре:
Бред! Оскорбление рассудка! Ci sono in casa del libro112, Илья Сергеевич?
С этими словами Тундра резко встала и направилась в святую святых жилища кабинет Гринева, заваленный сверх любой возможности альбомами, статуэтками и старыми переводными изданиями. Новые книги Илья покупал редко, редко дочитывал до конца и обыкновенно оставлял где-нибудь в кафе, чтобы не выбрасывать. Зато, смущаясь говорить об этом, с упоением поглощал сентиментальные новеллы девятнадцатого столетья, уместные для употребления под ликер где-нибудь на источниках в Баден-Баден. Это его черта ей ужасно симпатизировала.