Калада напрягся и медленно встал с колен, опрокинув урну. Затем, довольно насладившись пейзажем, осмотрел себя: джинсы сплошь залиты какой-то дрянью, босой, грязная ковбойка без рукавов. Лицо пылало после удара. Он провел по подбородку ладонью ее приветствовала недельная щетина. Вид самый что ни есть затрапезный. А это что еще за руки по локоть в татуировках! Откуда?! Он на дух не выносил тату. Единственную, сделанную когда-то в армии, вывел за дикие деньги, а тут такое!
Все внутри кричало: «Это не я!», но тогда кто, и что вообще происходит? Лидером в гонке разумных версий был «сон» (он же единственный участник забега).
В утренней дымке, сползающей с пляжа в море, ему вдруг слепилось лицо Гринева с ухмылкой и в интеллигентских очечках, от вида которых дыхание перебило злостью. Был бы псом скалясь, зарычал на него. Уж не ясно, чем таким исчезнувший партнер ему насолил, Калдяда бы сам теперь не ответил, только мысль о нем его ужасно бесила. К счастью, видение пропало так же быстро и неожиданно, как возникло.
Сон или не сон, но нельзя бесконечно мусолить копчик. Раз не получилось проснуться, нужно что-то делать во сне. К тому же его мучила жажда, вполне настоящая. Горло будто натерли перцем.
Постояв немного, он двинулся по пляжу вдоль тротуара, постепенно заполнявшегося людьми. На него косились как на чумного, во взглядах читалась явная неприязнь. Респектабельный антиквар не привык к такому и вначале конфузился, но скоро смирился и перестал обращать внимание, переключив внимание на поиски воды.
Кафешки, подававшие завтрак, начали открываться. Зазывалы визгливо приглашали зайти. Ресторанчик пришелся бы в самый раз, но в карманах, по законам сюжета
Ан, нет в заднем кармане джинсов лежал бумажник, такой же непрезентабельный как нынешняя версия Каляды, зато пухлый, с целой коллекцией бумажек: баты, иены, пачка хрустящих «Джексонов»71. Визитка «Walees Place Pattaya», презерватив и права на имя «Тараса Козьмича Каляды» с цветным безобразным фото, выданные в декабре восемнадцатого. Лицо определенно было его, но не гладкое и привычно-одутловатое, а осунувшееся, с запавшими глазами, прорезями складок вдоль щек и торчащими скулами. Под горло цепь и цветастый батник. Сутенер из дешевого детектива.
Карточка отеля что-то напоминала Точно! в нем он останавливался лет пять назад, когда прилетел в Паттайю. Там же познакомился с Викой. А! Вику лучше не вспоминать!
Стоп-стоп, верните кадр назад Когда выписаны права? Он еще и еще раз перечитал, а затем облегченно улыбнулся выданные в не наступившем еще году, они могли быть только во сне. Перейдя улицу с легким сердцем, не обращая внимания на охранника, сверлившего его взглядом, он уселся за лучший столик и громко подозвал служку. «Двадцатка» полетела на стол. Охранник сразу же успокоился: к загулявшим фрикам не привыкать, курорт есть курорт главное, чтоб платили.
Обследовав другие карманы, он выудил из них разряженный «HTC», карточку Bangkok Bank, пачку «кэмел» и складной нож, отругав себя за то, что не проверил содержимое сразу.
Выпив залпом стакан шипучки, Каляда с удовольствием затянулся, подставив лицо торнадо из вентилятора. В глубине заведения за стойкой аппетитно шкварчала яичница, пахло жареным беконом и луком. Официант принес громадную чашку кофе, от одного вида которой мысли приходили в порядок.
Другой неожиданной находкой стало неизвестно откуда взявшееся знание тайского языка. Во всяком случае, пацан, ни бельмеса не говоривший по-русски, его сразу понял.
Справившись, есть ли тут где помыться, он за доллар был препровожден в каморку, где долго стоял под шипящим шлангом. Затем прополоскал кое-как одежду, натянул ее мокрую на себя, рассудив, что «не Букингемский дворец», и припал к зеркалу. На него смотрел удивительной наружности тип, каким Каляда себя никогда не видел худой и жилистый, вроде Крокодила Данди72 не первой свежести. Шрам «паучком», с детства оставшийся на груди от новогодней петарды, был на месте. Руки тоже были его, хоть и изуродованные жрущими друг друга драконами. Даже след на пальце от врезавшейся печатки, которую пришлось срезать. Вспухшая губа немного портила впечатление, но это дело быстро пройдет. Главное, зубы целы.
Сон ему начал нравиться от него веяло приключением. Он даже старался не думать лишнего, чтобы внезапно не проснуться. Страхи, впрочем, оказались напрасны, потому что час тянулся за часом, и одежда уже просохла, и он снова сидел в кафе, отъехав от города на такси, а сон все не прекращался.
Каляда смеялся про себя, вспоминая пинок по морде, который он получил неделю назад на городском пляже Паттайи. «Обдолбанный, забывшийся на пляже турист» оказался обдолбанным, забывшимся на пляже богатым туристом, немного задержавшемся на каникулах. Ничего из произошедшего он не мог себе объяснить. Все просто случилось. Точка. Москва, ночь, постель жуткое похмелье на пляже Привязанный к Vise счет, найденной в заляпанных джинсах, был слишком длинным, чтобы об этом думать. Может, это Москва ему лишь приснилась?
«Walees Place Pattaya», карточка которого лежала в кармане, оказалось, принадлежал ему самому как еще десяток отелей вдоль побережья Джомтьен, игорный дом на Пхукете, ювелирная М. ская и пара бойцовских клубов. Он был упакован в золотую фольгу с головы до ног. Секретарша из обоймы Vouge-Asia, улыбаясь, принесла ему список его владений, после чего кабинет посетил бухгалтер злобного вида человечек в сером костюме, цедивший слова сквозь зубы. Каляда владел состоянием в сотню миллионов «зеленых», постоянно приносившим доход.