Нет, ну не гад ли? возмутился мальчик. И это все? Все бонусы? Где автомат Калашникова, ноутбук или хотя бы оружие последнего шанса граната? Мда, рояли придется строить самому. Сволочь.
После столь краткого резюме по поводу местного распределителя благ и еще получасового брожения по полянке стало ясно, что больше ничего не ожидается. Зато и сам успокоился и пришел в полное согласие с самим собой.
Ну, что, хоть за это спасибо. И за новую жизнь. Даже в детском теле, ведь детство это такой недостаток, который со временем пройдет. Главное его память при нем, а все остальное дело наживное. Да и тело не какое-нибудь калечное, а вполне даже ничего, он согнул правую руку и с удовольствием посмотрел на вздувшийся небольшой, но даже на вид твердый, бугорок бицепса. Я из тебя мужика сделаю. Были бы кости, а уж мяса я обеспечу. Все девки будут наши. И на нашей улице перевернется Камаз с пряниками. Кстати, насчет пряников. Пора бы подумать о еде. после всех переживаний последнего времени его пробило на голод. И конкретно подумать, как жить дальше?
Он опять уселся под понравившейся ему цветущей черемухой для очередного сеанса аналитики. Итак, что он имеет и что умеет. Имеет нож и какую никакую одежду, а умеет оказывается довольно много. В последнее время перед смертью у него был легкий склероз. Не то, чтобы он забывал дорогу в туалет, но из памяти ускользали имена, лица, даты и прочая мелочь, которая не мешала жить, хотя иногда и доставляла легкое неудобство. Говорят, перед смертью перед внутренним взором человека пролетает вся его жизнь, а у него получилось наоборот умер и вспомнил все что когда-то услышал, увидел или сделал. Даже детские воспоминания о тайге никуда не делись. То ли повлияло второе детство, то ли бонус все-таки оказался более обширным, но в памяти всплыло все, что он считал давно забытым и ненужным. Вспомнилось даже то, о чем он и не думал, что знает. Но вспоминания были именно его. То, что видел в жизни, но не придавал этому значения. Мимолетный взгляд на дядьку, который раскладывал силки на зайца, старший двоюродный брат, делающий из проволоки петлю на косулю, старенький, но еще довольно крепкий старичок-нивх, добывающий огонь с помощью огнива, хотя и имел за пазухой жестяную коробочку со спичками, завернутую в целлофан, и многое, многое другое, что казалось давно забытым и ненужным. А сейчас вдруг всплыло в памяти.
Никак еще один бонус? сразу заподозрил мальчик. Или какой-то побочный эффект переноса? Мозги-то совсем молодые, вот и память молодая да крепкая. Обновленное тело выкинуло на свалку даже ту легкую форму забывчивости, которая у него появилась к семидесяти годам. Как бы там не было, стоило это принять как данность. Поэтому, долго не заморачиваясь, просто учел, как должное, что при желании может вспомнить очень многое из того, что казалось давно забытым и выброшенным из памяти за ненадобностью
Никак еще один бонус? сразу заподозрил мальчик. Или какой-то побочный эффект переноса? Мозги-то совсем молодые, вот и память молодая да крепкая. Обновленное тело выкинуло на свалку даже ту легкую форму забывчивости, которая у него появилась к семидесяти годам. Как бы там не было, стоило это принять как данность. Поэтому, долго не заморачиваясь, просто учел, как должное, что при желании может вспомнить очень многое из того, что казалось давно забытым и выброшенным из памяти за ненадобностью
В той, уже прошлой жизни, он прежде, чем начать какое-нибудь новое дело, всегда любил вначале посидеть, перекурить, обдумать предстоящее, пообтесать, так сказать, углы и заусенцы. Так же и сейчас он крепко задумался о том, что ему предстоит. Этот горбоносый недобог, а какой он бог, если зажилил для него, такого маленького и беззащитного хотя бы автомат, хотя бы старенький револьвер? обещал ему средневековье. Принять это за факт, который не принадлежит обсуждению. Вот знать бы еще какое здесь средневековье, раннее, когда все против всех с их мечами и копьями, среднее или позднее с уже сложившимися государствами, с примитивными огнестрельными аркебузами и пищалями. Вооружение это очень важно.
Так же по его оговоркам можно было понять, что население здесь такое же, как и он. То есть не орки, эльфы или прочие фантазийные гномы, а такие же люди со всеми присущими им достоинствами и недостатками. Магии здесь, судя по тем же оговоркам здесь тоже нет. Так что стать великим магом и поражать всех неугодных ему врагов огнем и потопом ему тоже не грозит. И это хорошо. И хорошо то, что ничем от местных он отличаться не будет. Впрочем, пока к людям он не собирался, но подготовиться на всякий случай надо. И если раньше, еще в той жизни, он мог рассчитывать на свою охрану, то сейчас только на свои мозги со знаниями старика и детское тельце.
И первым делом ему нужна крыша. Из опыта всей своей жизни он давно уже вывел, что у каждого человека должно быть место, куда он может прийти, не боясь, что в этом месте его могут обидеть, предать или даже убить. Нора, куда можно заползти зализывать полученные во внешнем злом мире раны, где можно наедине с собой повыть, жалуясь на несправедливость и жестокость судьбы. То самое место, где можно спокойно, никого и ничего не боясь, подсчитать убытки и прибыль. Дом, где можно просто отдохнуть, и переждать тяжелые времена. Чтобы потом опять выйти наружу спокойным и невозмутимым, иронично улыбаясь прямо в оскал внешнего мира.