Адмирал даже приказал выплатить незначительную компенсацию американским матросам за ранения и направил людей для ремонта повреждений на судне, полученных в ходе столкновения с японцами.
На самом деле такая неожиданная покладистость имела трезвый расчёт.
Надлежало удалить все следы-улики обстрела всё-таки нейтрального судна (со шкипера станется и иск подать). И если гильзы были собраны практически сразу после захвата транспорта, теперь следовало извлечь все пули, особенно уделив внимание нестандарту. Понятно, чьему!
С решением попридержать подле себя транспорт с углём отпадала необходимость полностью выгребать его трюмы. Это можно было сделать и погодя в Петропавловске. Поэтому Рожественский приказал произвести ограниченную бункеровку.
Теперь вопрос вынужденного стояния в бухте определялся тем, как быстро на «Ослябе» перелатают котельным железом развороченную носовую оконечность. Бэр докладывал, что случись шторм или крепкая волна, вполне ожидаемые в северных широтах, в носовые отсеки будет поступать забортная вода. И уверял, что к тому времени, как стемнеет, он должен управиться с починкой.
Запланированно начал преображаться «Смоленск», перекрашиваясь в боевой цвет во всё тот же «ослепляющий камуфляж». Соскользнул с гафеля трёхцветный торговый флаг, заменяясь необходимым вымпелом. На корме расправился военно-морской андреевский, и местным торжеством произошла смена названия, превратив гражданское судно во вспомогательный крейсер «Рион».
Официальное заявление Морского ведомства России о внесении «Риона» в список императорского флота уже должно было произойти.
Было ещё одно важное мероприятие на кораблях надо было снять ледовую защиту с винтов и рулей. Дело своё все эти навесные приспособления уже сделали, и теперь только будут влиять на ходовые и маневренные качества.
Собственно, если бы не предложение капитана ледокола помочь, Рожественский и не загоношился то, что наклепали в портовых условиях на скорую руку, просто так не демонтируешь.
С «Ямала» пришёл катер с водолазами и какими-то необходимыми для работы агрегатами. После спуска под воду и осмотра пришельцы деловито взялись за дело.
Им и расклёпывать ничего не надо, пояснил как всегда больше всех знающий Коломейцев, у них какие-то газовые горелки срежут и все дела.
После обеда разъездной флагманский катер попыхтел, побегал от борта к борту, свозя командиров кораблей на совещание.
По первому представлению, в совершенно незамысловатой ситуации, Рожественский неожиданно столкнулся с дилеммой. На повестке уходящего дня (и однозначно грядущей ночи) стоял вопрос, как быть с ещё одним вспомогательным крейсером японцев.
Примерный пеленг на работу его беспроводного телеграфа с ледокола, конечно, выдали скорее, сложностью была дистанция! По всем расчётам местоположение «японца» было в пределах курсовой линии отряда.
Это давало основание думать, что с «Мару» можно будет разобраться без каких-либо сложностей, не разделяясь, не уклоняясь, практически мимоходом.
Так, во всяком случае, хотелось!
А дальше начинались детали и неувязки.
На каком удалении отстоит «японец», было неизвестно. Пока.
Опираясь на помощь потомков с обнаружением, Рожественский, уже апробированным вариантом, рассчитывал выйти под покровом ночи на цель.
Вот только в пропорцию времени, скорости и расстояния этот план никак не укладывался.
Штурманский расчёт навскидку давал основания полагать, что если выйти ближе к ночи, после починки «Осляби», то перехватить противника удастся в лучшем случае на рассвете.
Было известно название судна «Маншю-Мару». Это был бывший пароход «Маньчжурия» на 5000 тонн водоизмещения, со скоростью хода 18 узлов24. Как военная единица, вооруженный от силы двумя 120-мм орудиями с довеском из мелочи, проблему собой представлял ровно в своей задаче обнаружить отряд Рожественского и донести эту информацию до командования.
Штурманский расчёт навскидку давал основания полагать, что если выйти ближе к ночи, после починки «Осляби», то перехватить противника удастся в лучшем случае на рассвете.
Было известно название судна «Маншю-Мару». Это был бывший пароход «Маньчжурия» на 5000 тонн водоизмещения, со скоростью хода 18 узлов24. Как военная единица, вооруженный от силы двумя 120-мм орудиями с довеском из мелочи, проблему собой представлял ровно в своей задаче обнаружить отряд Рожественского и донести эту информацию до командования.
В принципе его мог перехватить «Рион», который и вооружён был лучше, и ход имел на два узла больше. Но перед Зиновием Петровичем стоял пример «Осляби», получившего всего одно, но такое досадное попадание.
А «Рион» и вовсе был безбронным.
И до Петропавловска тысяча миль с хвостиком, по неспокойному морю, при уже поползшей вниз стрелке барометра.
Дав высказаться своим подчинённым, адмирал ничего нового для себя не услышал.
Кстати, после доклада мичмана о действиях штурмовой группы при захвате угольщика, в голове взбреднула мыслишка: «А не вернуть ли под русский флаг подло конфискованный пароход?!»
Но и тут ждало разочарование.
Если и удастся выскочить на него в ночи́ неожиданно, не схлопотав в упор, даже из мелкого калибра, осторожно аргументировал капитан 2-го ранга Троян Пётр Аркадьевич, командир «Риона», предполагая, что именно его кораблю поручат эту миссию, это ж не в тихой бухте. На океанской зыби побьём борта.