О бесславном конце гибели не в морском сражении, а прямо в гавани, под снарядами сухопутной артиллерии противника?
Империя, простираясь тысячами вёрст с севера на юг и с запада на восток как огромный дремучий организм, понукаемый из головы-центра, от берегов Невы до своих периферийных частей тела. По проводам-нервам телеграфа, опережающего вялую кровеносную систему почты, по надорванным жилам не справляющихся с грузопотоком железных дорог, речных артерий (куда уж там до гужевых: пыльных и непролазных в слякоти).
А когда дело касается направлений с запада на восток На восток. Восток. Дальний. Куда не текут реки, куда протянута лишь тонюсенькой веткой-ручейком железная колея, по которой чух-чухают перегруженные составы, исполнительность и вовсе становилась неповоротливой.
Говорят, дурная голова ногам покоя не даёт. И голов этих «дурных», всегда с избытком, особенно тех, которые считают себя умными.
А потому ногам, да и рукам завсегда будет чем заняться по приказу сверху ли, да не поспевая за дурными приказами. Или по собственной глупости. А зачастую просто спеша за обстоятельствами.
А приказы?..
Не все приказы понимались и выполнялись.
Не выполнялись должным образом и с усердием, особенно когда не понимались.
Особенно когда по разумению исполняющих исходили от кого-то там издалека, не понимающих, каково оно тут, на месте.
Разъедаемый несоответствием своего опыта и занимаемой должности командующего порт-артурской эскадры, собственным представлением о предназначении базы флота, подробными, но зачастую некорректными инструкциями наместника Алексеева, мучимый дизентерией, контр-адмирал Витгефт тоскливо ждал исхода и нового командующего эскадры.
Так или иначе Вильгельм Карлович Витгефт, приняв руководство, послушно действовал согласно наставлениям главнокомандующего вооружёнными силами России на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Е. И. Алексеева.
Предписания эти, очень подробные (с указанием обязательных условий исполнения) и в такой же мере крайне противоречивые, имели явно выраженное желание наместника при возможных неудачах прикрыть свой тыл, в простонародье именуемый задницей.
В дальнейшем удравший в Мукден (подальше от места боевых действий) Евгений Иванович Алексеев общался с подчинёнными на удалении, посредством только телеграфа, утратив оперативное представление об обстановке. Что послужило лишь тому, что его приказы не воспринимались как целесообразные им перестали верить и исполнять.
Впрочем, и Витгефт был не без греха. Будучи скорей штабным офицером, назначенный на должность по случаю и временно, Вильгельм Карлович, ожидая приезда опытного и боевого флотоводца адмирала Скрыдлова, и сам ох как переживал. Как бы не напортачить!
Вот только «назначенный опытный» оказался далеко не «боевым», находя кучу отговорок, дабы отсрочить своё прибытие во взятую в осаду крепость к флоту.
В реальной истории наместник Алексеев, которого «шпынял» своими приказами-телеграммами царь, в свою очередь давил на Витгефта, по сути, выталкивая эскадру из Артура в море на неравный, заведомо неблагоприятный бой.
Что ж к сожалению, «железо» диктует свои правила: тоннами водоизмещения, миллиметрами толщины брони, дюймами калибров, узлами скорости. И эта математика, взвешивая противостоящие эскадры, однозначно не выводила равенства, предрекая для русских, осмелься они выйти на бой, большие неприятности. И уж если не серьёзное поражение, то невосполнимые потери.
Витгефт это понимал и видел.
Боялся ли он? Возможно кто ж признается. Хуже что в пассивности, моральной усталости он уже не верил в себя, в корабли и экипажи, кои и своими-то не считал, будучи лишь «исполняющим».
И тем не менее, даже в том состоянии и подготовленности, эскадра (в известной истории) почти прорвалась во Владивосток. Именно что «почти». Не хватило как всегда самой малости: толики везения, упрямого желания, силы духа, а главное командирского умения и воли.
Впрочем, в нашей истории пока произошёл только выход и бездарное возращение эскадры 10 июня, когда Витгефт не осмелился вступить в драку.
Бой в Жёлтом море, когда обречённо уверовавший в свою смерть Вильгельм Карлович погиб, когда эскадра, потеряв командующего, бесславно вернулась, не произошёл из Петербурга пришёл иной приказ: «Ждать».
Контр-адмирал Витгефт заменить бы его, да, видимо, в тех обстоятельствах некем оказалось. Высочайшего веления и настойчивости не последовало оно попросту неотвратимо запаздывало. А император Николай II, уж точно имея представление и характеристику на контр-адмирала, в упрямстве или по иным соображениям, лишь удосужился прислать ему личное письмо. Вместе с целым пакетом инструкций.
И если монарх желал растрясти «заснувшего» адмирала, то это ему удалось письмо просто потрясло уже фатально настроенного Вильгельма Карловича. Весьма неприятное письмо:
«выйти в море и умереть с честью весьма сомнительной, потому как потомки осудят за безынициативность и глупость выйти в море неподготовленным и войти в историю с клеймом адмирала, погубившего эскадру? Этого ли вы хотите?»
И инструкции, где по пунктам и приоритетам что надо сделать. И к какому сроку.