У меня все, сказала Джинни, чувствуя себя гораздо лучше.
У меня тоже, дрожащим от гнева голосом сказала Бекки. Хватит с меня! Не стану больше за тебя краснеть, объясняться, извиняться за твои причуды. Не втаскивай меня в свое дерьмо! Хочешь красоваться в таблоидах красуйся, а мне это не нужно. Оставь меня в покое! И она швырнула трубку.
Она сильно на тебя сердится? спросил Блу с раскаянием во взгляде. Что бы Джинни ни говорила, Блу нельзя было разубедить, что все это происходит по его вине.
Она вечно чем-нибудь недовольна. Джинни улыбнулась. Ничего, отойдет.
А все из-за меня пробормотал он. Прежде чем он лег спать, Джинни еще раз заверила его, что он совершенно ни при чем, и расцеловала. Если бы не я, ты не попала бы в газеты и никто не писал бы ерунды про Криса и Марка, возразил Блу, выглядывая из-под одеяла.
Это не имеет значения. Что бы кто ни писал, их не воскресить. Ты все сделал правильно. С тех пор, как ты появился в моей жизни, ты не оступаешься. Так что брось переживать, лучше спи. Новая улыбка, еще один поцелуй.
Сама Джинни тоже пыталась в тот вечер выбросить все это из головы, включая ссору с сестрой. Кое-что давно надо было сказать. Несколько раз все обдумав, Джинни уснула.
Утром она первым делом зашла на интернет-сайт «Нью-Йорк Таймс». О ней там ничего не было, зато появились неплохие публицистические материалы про священников растлителей детей и про необходимость привлекать их всех к суду вопреки попыткам Церкви спускать такие дела на тормозах. Джинни охотно поделилась бы этой статьей с сестрой, но это значило бы возобновить ссору, а они и так многое друг другу сказали.
Джинни ждала, когда встанет Блу, чтобы накормить его завтраком, но он что-то заспался, она не слышала будильника, поэтому вошла в его комнату и подняла штору. Блу залез под одеяло с головой. Джинни ласково дотронулась пальцем до его плеча и напомнила, что пора вставать. Но вместо плеча под одеялом была подушка. Убрав одеяло, Джинни убедилась, что постель застелена. На подушке Джинни ждала записка. От ее содержания у Джинни чуть не разорвалось сердце.
«Дорогая Джинни, я только и делаю, что причиняю тебе неприятности. Прости за газеты и за то, что там написано, это все из-за меня и отца Тедди. Прости меня за ссору с Бекки, она злится на тебя из-за меня. Если не хочешь, можешь больше не быть моей опекуншей. Спасибо за все, что ты сделала для меня, я никогда этого не забуду. С любовью, Блу».
Читая, Джинни обливалась слезами. Потом она оглядела его комнату, заглянула в стенной шкаф. Он забрал свой чемоданчик на колесиках, пару курток, рубашек, носков, немного нижнего белья, любимые кеды и кроссовки. Пропали его зубная щетка, зубная паста, расческа. Учебники остались лежать стопкой на столе, но Блу прихватил свой ноутбук и сотовый телефон, значит, Джинни могла с ним связаться. Она тут же набрала его номер, но Блу не ответил. Она послала ему мейл и SMS: «Ты где? Ты ни в чем не виноват. Возвращайся. Я тебя люблю. Джинни». На это ответа тоже не последовало. Еще один мейл того же содержания. Потом она дрожащей рукой набрала номер Эндрю, не зная, что еще сделать.
Он убежал! Это был наполовину стон, наполовину крик.
Кто? Эндрю был занят и не сразу ее понял.
Блу.
Когда?
Ночью. Оставил вместо себя подушки на кровати и записку для меня.
Что в записке?
Просит прощения. Вчерашняя гадость в газетах его ужасно огорчила. А еще я вчера поругалась с Бекки, он все слышал. Она говорила, что я для нее помеха. А Блу винит во всем себя. Джинни из последних сил сдерживала слезы.
Вы пытались ему звонить? Эндрю тоже испугался. Блу и Джинни уже давно жили в постоянном напряжении из-за суда и всего остального.
Звонила, писала. Пока что он не отвечает.
Эндрю немного поразмыслил. В свои четырнадцать лет парень знал уличную жизнь гораздо лучше, чем они. Нью-Йорк очень велик
Лучше подождать и посмотреть, что он сделает дальше. Может, успокоится и уже днем вернется домой.
Этого не будет. Он считает, что мешает мне жить. Но он ошибается. Он самое лучшее, что со мной было за эти четыре года.
Без паники! потребовал Эндрю. Даже если он прослоняется где-то день-два, то потом непременно вернется. Он вас любит, Джинни.
Что в записке?
Просит прощения. Вчерашняя гадость в газетах его ужасно огорчила. А еще я вчера поругалась с Бекки, он все слышал. Она говорила, что я для нее помеха. А Блу винит во всем себя. Джинни из последних сил сдерживала слезы.
Вы пытались ему звонить? Эндрю тоже испугался. Блу и Джинни уже давно жили в постоянном напряжении из-за суда и всего остального.
Звонила, писала. Пока что он не отвечает.
Эндрю немного поразмыслил. В свои четырнадцать лет парень знал уличную жизнь гораздо лучше, чем они. Нью-Йорк очень велик
Лучше подождать и посмотреть, что он сделает дальше. Может, успокоится и уже днем вернется домой.
Этого не будет. Он считает, что мешает мне жить. Но он ошибается. Он самое лучшее, что со мной было за эти четыре года.
Без паники! потребовал Эндрю. Даже если он прослоняется где-то день-два, то потом непременно вернется. Он вас любит, Джинни.