Элен не сомневалась, что Джинни справится; положение в Сирии было напряженным, остро ощущалась необходимость в сотрудниках фонда. Мальчики старше 14 лет беспричинно оказывались в тюрьмах, порой подвергались пыткам и даже изнасилованию, выжившие оставались сломленными, физически и психологически искалеченными. Задержанию и заключению подвергались даже дети младше этого возраста. Красный Крест развернул для них два лагеря, куда предполагалось направить персонал из разных стран. SOS/HR определял по два сотрудника в каждый лагерь, в их число попала и Джинни. То, что выбор пал на нее, свидетельствовало о высоком доверии, но для такой работы требовались крепкие нервы. Именно по этой причине командировка предполагалась укороченная: Элен обещала вернуть Джинни назад меньше чем через два месяца, в начале августа. Джинни испытала облегчение от того, что разлука с Блу не будет слишком долгой. Тем же вечером она ему все рассказала.
Через неделю я уеду, начала она разговор за ужином. Я не попаду на твой выпуск. Это очень грустно, но ты уже взрослый, ты поймешь. Есть и хорошая новость: я вернусь на месяц раньше. То, что она пропустит его выпуск, было известно заранее, в отличие от того, что она вернется еще до конца лета. Перед отъездом я куплю тебе сотовый телефон. С этим она затянула и часто сталкивалась с неудобствами, так как не могла его отследить. Ты должен всегда быть доступен на случай звонка детектива Сандерс или адвоката ОКоннора. Как раз сейчас, когда затевалось расследование, им могли понадобиться от Блу дополнительные сведения. Я стану тебе звонить при каждом удобном случае, но в лагере могут быть проблемы со связью. Она умолчала об опасностях, которым будет подвергаться. Хочу, чтобы ты перебрался в «Хьюстон-стрит». Знаю, ты не фанат этого места, но восемь недель можно потерпеть. Она старалась быть спокойной и обстоятельной и того же ждала от Блу. Он заранее знал, что время ее отсутствия должен будет скоротать в другом месте.
Почему я не могу остаться здесь? Он был горько разочарован ее отъездом, хотя знал, что это неизбежно. Им обоим было трудно смириться с этим теперь, когда подошло время.
Один в квартире? Тебе всего тринадцать лет. Вдруг ты заболеешь? Не хватало, чтобы социальный работник пронюхал, что 13-летний паренек живет один!
Если я заболею на улице, никто пальцем не пошевелит, возразил Блу.
Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты в надежном месте, с другими ребятами, там, где тебе помогут, если вдруг понадобится.
Ненавижу приют! Он сложил руки на груди и вжался в кресло.
Это неполные два месяца! В этот раз я обернусь быстрее и проведу здесь почти весь август. До сентября меня оставят в покое.
Джинни уговаривала его, а у самой на душе скребли кошки. С другой стороны, он обходился без нее, пока они не встретились, а теперь, уезжая, Джинни заботилась о том, чтобы он не был предоставлен самому себе. Хулио Фернандес обещал в этот раз глаз с него не спускать, к тому же в приюте в распоряжении Блу было фортепьяно. Но это было слабым утешением.
Вздумаешь убежать учти, ты об этом пожалеешь! Вернусь привяжу тебя к кровати, спрячу твои любимые кеды, придумаю что-нибудь еще хуже.
Он встретил пустые угрозы улыбкой. Джинни не умела его наказывать, не умела на него сердиться. Просто ему не хотелось гнить в ее отсутствие в «Хьюстон-стрит». Но он понимал, что должен стиснуть зубы и подчиниться; единственное, что ему оставалось сетовать, не скрывая неудовольствия.
На следующий день после получения назначения в SOS/HR Джинни позвонил Эндрю ОКоннор. У него возникла мысль, которую он хотел обсудить без Блу, поэтому адвокат позвонил в первой половине дня, когда тот был в школе, а Джинни готовилась к поездке.
Блу бывал у психотерапевта? спросил адвокат.
Не думаю, он бы со мной поделился.
Было бы неплохо, если бы с ним потолковал такой специалист. Наша позиция укрепится, если мы сможем ссылаться на что-то вроде психической травмы. Кроме того, Блу может припомнить что-то такое, о чем не говорил нам, потому что запамятовал. Это так, мысль на полях. Он кажется удивительно уравновешенным парнем, учитывая все, что ему пришлось пережить. Уверен, вы здорово ему помогли! Джинни представлялась ему чуть ли не святой. Он видел, как Блу и Джинни нужны друг другу. Она была к нему добра и внимательна, дарила ему всю свою любовь.
Мне без году неделя, скромно возразила Джинни. Он и без меня неплохо справлялся. У него появился угол, но душевная твердость его собственное достижение.
Молодому человеку несказанно повезло, серьезно сказал Эндрю. Джинни знала, что бывший ватиканский юрист часть этого везения, он ведь взялся бесплатно заниматься их иском.
Меньше чем через неделю я уезжаю. Постараюсь перед отъездом к кому-нибудь пристроить его. У вас есть кто-то на примете?
Он назвал ей психотерапевта, с которым успешно сотрудничал раньше, особенно по схожим делам. Джинни записала координаты.
Куда вы отправляетесь? поинтересовался адвокат. Даже перестав быть телерепортером, она продолжала вызывать интерес. По мнению Эндрю, работа в международной правозащитной организации была достойна восхищения, но он плохо разбирался в этой сфере деятельности.