Льешо ринулся к старшему, сбивая толпившихся на его пути ныряльщиков, которые отпускали шуточки по поводу одежды юноши и интересовались его здоровьем. Добежав до Шен-шу, он пал на колени и ударил лбом о настил (так было принято поступать при обращении с просьбой).
– Достопочтенный Шен-шу, господин, молю вас передать мое прошение господину Жемчужного острова Чин-ши.
Льешо намеренно назвал старшего господином, хотя тот был таким же рабом, как и он. Юноша давно научился преодолевать гордость, когда ситуация требовала пресмыкаться перед старшим: такова стратегия. Льек учил его, что иногда стоит сегодня пожертвовать гордыней ради победы завтра.
– Ведьма запретила тебе, кусок мяса для свиней, возвращаться на плантацию? – поинтересовался старший.
Льешо оторвал голову от помоста и сел на пятки:
– Я не знаю ведьм, мастер Шен-шу, – сказал юноша, проигнорировав грубость. – Извольте передать Чин-ши прошение позволить мне обучаться гладиаторскому бою.
На мгновение весь док замер, а Шен-шу уставился на Льешо в изумлении. Затем он начал смеяться.
– Гладиаторскому бою, свинопас? Может, лучше драке со свиноматками? – раздался в тишине резкий голос старшего. – Вы, ловцы жемчуга, такие тощие, что гладиаторы господина Чин-ши могли бы вами в зубах ковырять.
Льешо покраснел до корней темных вьющихся волос. Под одеждой юноша был таким же худым, как и его друзья, чьи острые кости четко вырисовывались сквозь тонкий слой покрывавшей их плоти. Он представил гладиаторов – могучих мужчин, огромнее, чем горы, с мускулатурой как из стали – и понял, что ему и рядом не стоять с такими представителями человечества. Однако, подумал он, ведь и гладиаторы когда-то были детьми. С такими мускулами и жилами не рождаются, к тому же у них нет свойственной фибам выносливости. Если из них вырастают великие борцы, то чем он хуже?
– Если я тощий, – возразил Льешо, – то свиньям от меня толку не будет, а гладиаторы хоть позабавятся, раздирая меня на кусочки.
– Без сомнения, раздерут и скормят дворовым собакам.
Шен-шу, практически никогда не пребывавший в хорошем расположении духа, хлопнул ладонью по колену и рассмеялся, соглашаясь с обрисованной Льешо перспективой.
– Забудь, парнишка, о старой ведьме, ее угрозах и предостережениях, – посоветовал Шен-шу редким для него благосклонным тоном. – Твоим товарищам не хватает тебя, они от этого хуже работают.
– Им придется научиться справляться без меня, потому что я твердо решил стать гладиатором.
– Ты дурак. Догадываешься об этом?
Шен-шу уже не смеялся.
По-прежнему стоя на коленях, Льешо посмотрел на старшего уверенным взглядом. Хороший стратег знает, когда согласиться.
– Пусть дурак, но дурак, который хочет умереть гладиатором, а не ныряльщиком, и тем более не мясом для свиней.
– Посмотрим, – было последнее слово старшего Шен-шу.
Помимо власти над ловцами, в его обязанности входило рассматривать их редкие прошения, и те, которые он не мог удовлетворить сам, передавались господину Чин-ши. Льешо отступать не собирался.
– Ваш покорный слуга благодарит вас за соизволение сообщить просьбу господину, – закончил Льешо церемонию.
Его товарищи, молча внемля разговору, стояли в стороне со смущением и даже страхом на лицах. Льешо окинул взглядом каждого, но не нашел ни понимания, ни поддержки, даже Льинг отвела взгляд. Впервые в жизни раб Льешо почувствовал себя неловко в присутствии обнаженных товарищей.
Я ваш принц, подумал он,и вы обязаны мне большим почтением.
Но они этого не знали. Юноша опустил глаза и пошел прочь, вместо того чтобы сесть с ныряльщиками в тележку, направляющуюся в лагерь.
ГЛАВА 3
Шли недели, а Льешо находился в состоянии мучительного ожидания.