Когда мы с Томом впервые увидели в новостях сообщение о цунами, на следующий день после Рождества, он сразу же сказал: «Пакуй чемоданы сама знаешь, скоро придется ехать». Оказалось, не скоро. По всей Великобритании судмедэксперты ждали звонка с вызовом, готовые применить свои навыки и опыт в зоне бедствия и согласные хоть сейчас же прыгнуть в самолет. Однако правительство хранило молчание. Разве что в прессе появилось краткое сообщение о том, лондонская полиция выслала в Таиланд нескольких специалистов по снятию отпечатков пальцев. Что?
Тот пресс-релиз переполнил чашу моего терпения. Я, «вспыльчивая шотландская дама средних лет с рыжими волосами», села и написала письмо Тони Блэру, напоминая ему о том, что судмедэксперты и полиция неоднократно давали властям понять, насколько важно создать собственное подразделение ИЖК, идентификации жертв катастроф, и не потому, что оно «может» понадобиться, а потому что понадобится непременно! Было жизненно необходимо, чтобы Британия могла реагировать в самый момент, когда происходит бедствие. А теперь правительство отправляет в регион какую-то жалкую кучку полицейских, когда на самом деле там требуется полноценное представительство, как четыре года назад в Косово. По моему скромному мнению, нам следовало постыдиться перед другими странами!
Я сообщила мистеру Блэру, что считаю создание национальной службы вопросом такой срочности, что, если в ближайшее время власти никак не отреагируют, напишу то же самое главам двух других ведущих политических партий. Молчание продолжалось. Я сдержала слово и отправила копии письма Майклу Говарду и Пэдди Эшдауну, на тот момент возглавлявшим консерваторов и либеральных демократов соответственно. Естественно, содержание письма просочилось в прессу, и начался настоящий ад как раз в тот момент, когда мне предстояло уехать из страны. Устав дожидаться звонка из правительства, я приняла предложение Кенион Интернешнл, частной компании по опознанию жертв, и летела в Таиланд. Пришлось бедняге Тому разбираться с прессой и телеканалами.
Новый год я встретила где-то над Швейцарией. Практически все пассажиры летели в Бангкок по причинам, связанным с катастрофой, многие чтобы разыскивать пропавших членов семьи, и атмосфера на борту была печальной. Перед наступлением 2005-го пилот, отлично понимавший, почему на рейс не осталось ни одного билета, обратился по громкой связи к пассажирам и сказал, что в обычных обстоятельствах произнес бы тост с поздравлениями, но в этот Новый год просто хочет нас попросить поднять бокалы в молчании, в честь всех погибших, всех, кто потерял своих родных, и тех, кто ехал на помощь. Для всех нас это был очень эмоциональный момент.
Новый год я встретила где-то над Швейцарией. Практически все пассажиры летели в Бангкок по причинам, связанным с катастрофой, многие чтобы разыскивать пропавших членов семьи, и атмосфера на борту была печальной. Перед наступлением 2005-го пилот, отлично понимавший, почему на рейс не осталось ни одного билета, обратился по громкой связи к пассажирам и сказал, что в обычных обстоятельствах произнес бы тост с поздравлениями, но в этот Новый год просто хочет нас попросить поднять бокалы в молчании, в честь всех погибших, всех, кто потерял своих родных, и тех, кто ехал на помощь. Для всех нас это был очень эмоциональный момент.
В Таиланде царил полнейший хаос. Журналисты и родные пропавших наводнили пострадавшие регионы, и местная инфраструктура едва выдерживала нагрузку. Часть ее сохранилась нетронутой: на фоне тотальных разрушений кое-где попадались совершенно целые участки. Какой-нибудь отель мог возвышаться над грудами мусора и развалинами зданий, некогда окружавших его. Обычно, работая в зоне катастрофы, мы спим на раскладушках в военных бараках, а то и в палатках, поэтому очень странно было, проведя целый день в хаосе и отчаянии временного морга возвращаться вечером в роскошный отель с ресторанами, барами и плавательным бассейном. Это казалось неправильным. Когда в отеле мне предложили воспользоваться услугами прачечной, я поинтересовалась, не излишняя ли такая роскошь в данных обстоятельствах; в ответ мне напомнили, что страна по-прежнему нуждалась в доходах от практически парализованного туристического сектора. И мы были ближе всего к туристам из всех, кто мог в ближайшее время приехать в Таиланд.
Я только-только распаковала чемодан, когда зазвонил телефон. Это был мой старый приятель, высокий полицейский чин, с которым мы познакомились в Косово. «Ну что, лагерная шлюшка, все шумишь?», поинтересовался он.
Вообще, да.
Он сказал, не скрывая веселья, что ему официально велели связаться со мной, чтобы уточнить, действительно ли я так радею за создание службы ИЖК в Британии, или просто хотела выпустить пар. Собственно, он даже не дал мне ответить, предупредив вместо этого, что через несколько минут со мной свяжется секретарь премьер-министра.
И действительно, телефон снова зазвонил: меня приглашали на закрытое совещание по вопросу создания британского подразделения ИЖК. Представитель Даунинг-стрит любезно меня уверил, что дату запланируют с учетом моего графика. Это же надо! Я вовсе не собиралась становиться для властей головной болью, и уж тем более занозой в заднице, и прекрасно понимала, что любое неверное движение может мне здорово аукнуться. Я написала то письмо просто чтобы выразить свою твердую убежденность: долг всех людей, имеющих специальные навыки по работе с жертвами массовых катастроф, объединиться и помочь другой стране, где в них возникает нужда. В мире, где аварии, стихии и враждебные намерения могут в мгновение ока лишить жизни близких нам людей, мы должны быть готовы реагировать сразу после катастрофы, быстро и профессионально. Разногласия и личные амбиции надо отставить в сторону и всем объединиться ради общего блага.