Мой взгляд упал на циферблат наручных часов. Они показывали уже тринадцать часов, и я подал сигнал к старту. Моторы взревели, самолеты покатились по полосе, и вот мы в воздухе!
Медленно, выписывая огромные круги, самолеты начали набирать высоту. Наконец вся цепочка планеров взяла курс на северо-восток. Погода для нашего предприятия казалась идеальной громадные белые кучевые облака висели в небе на высоте трех километров, и если ветер не изменится, то мы могли подлететь к цели практически незаметно и прямо из туч неожиданно начать посадку.
В транспортном планере было ужасно жарко и тесно как в клетке отсутствовала возможность даже пошевелиться. Внезапно я заметил, что сидящему сзади фельдфебелю стало плохо. На мой вопрос он признался, что съел практически весь провиант.
Никто не знает, что с нами сегодня может приключиться, в свое оправдание заметил фельдфебель.
Тут ему стало совсем худо, и его стошнило. Хорошо еще, что в пилотку, которую заботливо подставил сидевший сзади товарищ по оружию.
Итальянский генерал, сидевший впереди меня, стал совсем бледным, и цвет его лица почти сравнялся с серо-зеленой окраской его униформы. Похоже, что и он переносил полеты с трудом. Во всяком случае, они не доставляли ему удовольствия.
Пилот сообщил, как смог, координаты точки, над которой мы пролетели, и я сверил его показания с картой, по которой следил за точностью соблюдения маршрута полета. Мы шли как раз над городом Тиволи, но с борта планера пейзаж внизу разглядеть не представлялось возможным. Узкие и слепые пластиковые оконца и щели, которых в машине было предостаточно, не позволяли что-либо увидеть. Германский грузовой планер типа DFS-230 действительно являлся весьма воздушным, ведь его конструкция представляла собой пару образовывавших каркас стальных труб, обтянутых брезентом.
«Мы несколько поотстали в этом вопросе», подумал я тогда, мысленно представив элегантную конструкцию алюминиевого фюзеляжа.
Чтобы набрать высоту три с половиной тысячи метров, нам пришлось пройти через огромное облако. На какие-то секунды все вокруг стало серым, перекрыв возможности обзора, но затем вновь показалось солнце мы оказались над облаками. Не успел я порадоваться чистому небу, как пилот нашего самолета-буксира по бортовому телефону передал командиру моего планера сообщение:
«Мы несколько поотстали в этом вопросе», подумал я тогда, мысленно представив элегантную конструкцию алюминиевого фюзеляжа.
Чтобы набрать высоту три с половиной тысячи метров, нам пришлось пройти через огромное облако. На какие-то секунды все вокруг стало серым, перекрыв возможности обзора, но затем вновь показалось солнце мы оказались над облаками. Не успел я порадоваться чистому небу, как пилот нашего самолета-буксира по бортовому телефону передал командиру моего планера сообщение:
Самолетов номер один и номер два впереди не наблюдается. Кто берет командование на себя?
Новость, прямо скажем, оказалась не из приятных.
«Что могло случиться с двумя самолетами?» подумал я, еще не зная, что сзади нас следуют не девять, а только семь машин.
Оказалось, что на старте два планера потерпели аварию, зацепившись за края воронок, оставшихся от разрывов бомб, и совсем не взлетели.
С этой минуты и до самой цели мы становимся головной машиной, передал я через летчика, управлявшего планером, пилоту самолета.
После недолгого колебания мне пришлось решительными взмахами десантного ножа пробить в обшивке справа, слева и под ногами дыры величиной с кулак, чтобы иметь хоть какой-то обзор. Пришлось мысленно похвалить наш старенький планер за наличие в нем такой потертой обшивки и за возможность орудовать ножом в его чреве.
Небольшие участки местности, которые мне удавалось рассмотреть в разрывах облаков, все же позволяли хоть как-то ориентироваться. Увидев появившийся мост, пересечение дорог, изгиб реки или другой заметный ориентир, я с быстротой молнии старался отыскать их на карте, и каждый раз курс приходилось немного корректировать. К удивлению, у меня получалось это довольно легко, и мы уверенно двигались вперед.
Таким образом, произошедшая неприятность не поставила под угрозу осуществление самой операции. В то время мне некогда было подумать о том, что мы остались без тылового прикрытия.
До времени «Ч» оставалось всего несколько минут, когда я различил внизу знакомые очертания долины перед Аквилой. По дороге поднимались грузовики парашютного батальона, быстро двигаясь по направлению к станции подвесной канатной дороги.
«Авангард сил, задействованных в долине, в назначенный час благополучно прибыл на место, подумалось мне. Наверняка им пришлось преодолеть немало трудностей. У нас тоже все получится!»
Однако времени на размышления не оставалось.
Закрепить ремни на касках! скомандовал я.
В этот момент появилась цель горный отель.
Отцепить от буксира! последовал мой новый приказ.
Уже в следующую секунду нас окружила внезапная тишина. Слышался только шум ветра под крыльями планера. Пилот вывел планер на вираж и, так же волнуясь, как и я, стал выискивать предусмотренное для посадки место на склоне луга. Но тут нас поджидала еще одна очень неприятная неожиданность оказалось, что скаты, казавшиеся с большой высоты пологими, на самом деле оказались весьма крутыми. Это был настоящий лыжный трамплин!