Разговор с генералом Штудентом дал желаемые результаты. Конечно, определенные сомнения еще имелись, но мы понимали, что у нас оставалась, пожалуй, действительно единственная возможность выполнения поставленной задачи. Поэтому, чтобы определиться до конца, в качестве экспертов по вопросам проведения воздушно-десантных операций были привлечены начальник штаба и начальник оперативного отдела штаба воздушно-десантного корпуса.
Первоначально оба они высказались категорически против предложенного плана, ссылаясь на то, что высадка воздушного десанта с такой высоты без заранее подготовленной площадки для приземления еще никогда не осуществлялась. Кроме того, эти господа заявили, что с технической точки зрения выполнение подобной операции вообще вряд ли возможно. Они утверждали, что такой способ десантирования приведет к потере минимум восьмидесяти процентов задействованного личного состава, а оставшаяся часть десанта окажется настолько слабой, что рассчитывать на какой-либо успех не приходится.
На это я заявил, что хорошо понимаю подобные опасения, но все новое рано или поздно пробивает себе дорогу. Тем более что при осторожной скользящей посадке на разведанном нами плоском лугу, лежащем под небольшим наклоном, больших потерь наверняка можно избежать. К тому же наибольшая скорость снижения и посадки планера поддается регулированию с тем, что позволит поддерживать эту скорость в разумных пределах.
Если у вас, уважаемые господа, есть лучшие предложения, то мне доставит большое удовольствие последовать вашему совету, заявил я.
Основательно поразмыслив, генерал Штудент одобрил наше предложение и тотчас же отдал соответствующие распоряжения:
Немедленно перебросить в Рим из Южной Франции двенадцать планеров. В качестве дня «X» я определяю 12 сентября. Операция начнется в шесть часов утра. К данному времени машины должны приземлиться на плато, а станция подвесной канатной дороги взята под контроль нашим батальоном. В эти ранние утренние часы наиболее опасные воздушные потоки, вызываемые большими перепадами температур и наблюдаемые во всех горных районах Италии, являются самыми слабыми. Я сам лично проинструктирую пилотов и прикажу им осуществить осторожную скользящую посадку. Я согласен с гауптманом Скорцени в том, что осуществление операции возможно только таким образом!
После такого решения мы с обер-лейтенантом Радлом проработали последние детали предстоявшей операции, точно рассчитав расстояния, определив необходимое оснащение десанта и обозначив на большой схеме точки приземления для каждой из двенадцати машин. При этом я исходил из того, что один транспортный планер кроме пилота может взять на борт девять человек, то есть одно отделение.
Каждому отделению была поставлена конкретная задача. С учетом необходимости соблюдения фактора внезапности основная нагрузка на первоначальном этапе операции ложилась на первые четыре планера. Сам же я хотел лететь на третьем планере, для того чтобы при непосредственном продвижении к отелю со своим и четвертым отделениями иметь прикрытие с тылу, которое обеспечили бы люди моего отряда из двух первых приземлившихся планеров.
Закончив эту работу, мы еще раз взвесили наши шансы, хорошо осознавая, что они были весьма невелики. Никто не мог дать гарантии в том, что Муссолини по-прежнему находится в отеле и что он останется там до дня проведения операции. К тому же возникал вопрос, сможем ли мы своими внезапными действиями застать охрану врасплох так, чтобы предотвратить казнь дуче. Наконец, нельзя было не принимать во внимание и предостережения офицеров штаба корпуса.
В любом случае приходилось считаться с возможными потерями во время приземления, а ведь и без них общая численность наших сил составляла всего сто восемь человек, которые к тому же не могли быть использованы одновременно. Нам же противостояло около ста пятидесяти итальянцев, которые лучше знали местность и имели возможность использовать здание отеля в качестве фортификационного сооружения. Что касается вооружения, то здесь силы обеих сторон были примерно равны. Наши автоматические винтовки[139] могли, пожалуй, даже обеспечить нам некоторый перевес, что несколько снижало преимущество противника в личном составе, конечно при условии, что мы не понесем значительных потерь во время приземления.
В любом случае приходилось считаться с возможными потерями во время приземления, а ведь и без них общая численность наших сил составляла всего сто восемь человек, которые к тому же не могли быть использованы одновременно. Нам же противостояло около ста пятидесяти итальянцев, которые лучше знали местность и имели возможность использовать здание отеля в качестве фортификационного сооружения. Что касается вооружения, то здесь силы обеих сторон были примерно равны. Наши автоматические винтовки[139] могли, пожалуй, даже обеспечить нам некоторый перевес, что несколько снижало преимущество противника в личном составе, конечно при условии, что мы не понесем значительных потерь во время приземления.
Мы прикидывали и так и этак, пока наконец Радл не выдержал и заявил: