Как люди, ток без глаз. И двигаются прытче, так что лошади им не нужны.
В это мгновение телега с провизией в воздухе растворилась, а за нею и забытые казанки с чанами на нашем привале. Мгновение, и скрылась с глаз полянка, временно приютившая нас. Возможно, мне привиделось странное серое создание в черных балахонах, замершее на другом конце полянки, и уж тем более взгляд отсутствующих в глазницах глаз, но спина холодом покрылась.
А стоило только лошадям набрать темп, так все мои мысли переключились на иное.
О, эти седла! Чтоб тому, кто их придумал, спалось крепко и хорошо! Если к седлам и можно привыкнуть, то не сразу, и уж точно не в погоне за ветром, которую устроил главарь. Мы мчались через чащобу синих деревьев, низко пригнувшись, срывая паутину и пауков и кое-где где солнца не было вовсе росу и слизняков. Увидев одного из них на луке седла, а затем и на своем сапоге, я позабыла о мысленных проклятиях на создателей седел и уздечек, мужиков-разбойников, лошадей и прочей нечестии, в том числе синеглазого черта и мохнатого беса.
Попыталась снять слизняка, за что чуть не оглохла от рыка главаря в самое ухо. Он ни слова не сказал с тех пор, как бросился вскачь и повел за собой людей. К слову о людях, они тоже молчали, припав к лошадям. Памятуя о стрелах от охотников короля, молчала и я.
К тому моменту, как они сбавили темп, молчать было все сложнее, а наблюдение за тем, как слизняк подбирается вверх по моему сапогу и вот-вот коснется штанины, так вообще невыносимым. Вожак развязал мои руки.
Сбрось их. Разрешил он. И я с радостью это сделала, с улыбкой от уха до уха, за освобождение от склизкой твари оборачиваюсь и замираю.
Что хорош? спрашивает главарь лицо, которого целиком покрыто паутиной, а в волосах притаилась какая-то гадость.
Безумно, выдала я и, сжалившись над чумазым, смахнула мерзость с его головы.
Будь добра, попросил он с обворожительной улыбкой, сними еще одного с затылка и с шеи.
Содрогаясь, сбросила и этих:
Вам что двигаться нельзя было?
Иначе духи заметят.
О духах кто нашептал?
Дриады.
Чего?! я вцепилась в него как утопающий за соломинку, как они выглядят, кто это, что им нужно?
Нормальные зеленые ба девицы, отодрав мои руки от себя, он спешился. Зубки показать могут острые, если обидишь. Ничего им не нужно, у нас с древесными договор негласный. Мы не рубим их лес, они предупреждают об опасности.
А откуда дрова для костра взялись?
Из нашего родного селения, как и воз с провизией. Он стянул меня, явно предположив, что ноги затекли, затем почему-то снял седло и поклажу с коня, а потом и уздечку.
А вернули как?
Перебросом. Главарь хлопнул ладонями, и отпущенные пастись взмыленные лошади исчезли, хлопнул еще раз и на их месте явились следующие. Мы даем им сигнал о том, что прибыли, чтобы прислали, а затем повторный, чтобы забрали.
Почему они вас так к его темному величеству не прислали?
От того, что переселенец будет как твое овощное
Рагу, которая икра?
Да.
Ха! А у черта наподобии этого получается вся местная стряпня.
А вся местная на это и похожа. Кивнул вожак и присвистнул, призывая коня. К нему приблизился черный монстр с белой звездочкой на лбу, ростом выше предыдущего.
Что, опять?
Опять, Галя. Еще пара часов езды, а потом ужин.
Нееееет! протянула я, только не это! Я ножками! А вечером поголодаю, готовьте сами!
Духи, напомнил вожак, вскоре вновь возьмут след.
Перед глазами предстало видение на краю поляны. Нет! Я не хочу к такому приближаться, а уж тем более знакомиться с родом трудовой деятельности этого создания.
Аааа, черт подери! Поехали! Поехали! позабыв о страхе, сама шагнула к коню и даже руки протянула к главарю, чтоб связал. Да, я бываю послушной, если за жизнь боюсь, даже в дурмане, навеянном коньячными испарениями.
Не потребуется, отрезал он, легко вскочив в седло. Затем за шкирку поднял и усадил впереди себя.
Я одного понять не могу, возмутилась я вслух, стараясь не обращать внимания на боль. Откуда у вас селение? Вы разве не бродяжничаете по степям и весям?
Бродяжничаем, но по своим степям и весям в охотничьих владениях.
Не поняла. Вы кто? в этот момент скакун сделал прыжок через поваленное бревно, и я чуть не прикусила язык.
Я барон, а это моя свита. Махнул он рукой на четырнадцать особ мужского пола непредставительного вида. Совсем непредставительного все они были в шкурах, надетых на голое тело или замызганную рубаху, залатанных штанах и стоптанных кожаных сапогах. Некоторые, правда, как главарь, были в пропахших дымом и пропитанных потом куртках из прочной темно-синей ткани на меху.
Такое разительное и разящее запахом несоответствие образов званиям я еще не встречала.
Вы сколько по лесам шатаетесь? Вскинула я брови. Вы ж на барона и его свиту не похожи. На разбойников да, а на знатных персон нет.
Да что, нам в мехах три недели добираться? со смешком возмутился главарь.
Ну как бы
Вот как бы и так. Прибудем в столицу, обрядимся.
А до тех пор под настоящих разбойников косите?
Что мы косим? Не понял главарь, то есть барон разбойничьего вида.
Да ничего, так выражение. Вы когда о жертвенницах расскажете?