Всё шло нормально. Мы цедили сухое вино мелкими глотками. Микаш побаивался захмелеть, а мне и вовсе не хотелось. Гости шумели, тосты гремели над столами:
За победу! Жарко было на Огненных скалах, кипел даже камень! Супостаты ещё долго нас не забудут!
Чтоб также единоверческую шваль гоняли! В Муспельсхейм пусть проваливают гиблый. Увидят заодно, каково это справляться с демонами без нас!
Мы молчали. Я изучала обстановку, Микаш сосредоточился на том, чтобы не напортачить с манерами.
Скорей бы уж наш маршал перестал гоняться за демонами. Он, чай, последний остался, кто ещё следует этой мёртвой традиции, посетовал во всеуслышание кто-то из гостей. Микаш замер, так и не донеся вилку с кусом мяса до рта.
Давно пора обратить все ратные силы на подавление бунта! Однако ж этот горделивый упрямец скорее удавится, чем признает свою неправоту! Ага, с его-то даром Безликого! поддержал ещё один горлопан.
Микаш бледнел, глаза недовольно щурились, губы стягивались в тонкую полоску.
Точно! Пускай голодранцы увидят истинную мощь ордена! Пускай земля напитается их нечестивой кровью, а вороньё пожрёт гнилую плоть! отсалютовал ещё один.
Теперь сделалось дурно мне. Перед мысленным взором проносились жуткие картины: огонь и тьма мешались друг с другом в неистовой схватке. И рыцари, и единоверцы, и зверьё, даже демоны со всемогущими духами все погибали, пока не оставалась одна лишь тёмная пустошь.
Что же мы всё говорим и говорим? Давно пора передать слово нашему новоиспечённому герою, а мастер Остенский? Почтите нас хорошим тостом? смеясь, спросил капитан Сумеречников.
Я ожидала, что Микаш остолбенеет и начнёт отнекиваться, но он поднялся из-за стола, держа перед собой кубок. Вытянул шею и распрямил плечи, давая всем возможность оценить внушительный рост и стать. Глаза горели упрямой решимостью. Я внутренне сжалась. Вот-вот кинется защищать попранную справедливость, и выйдет скандал.
Я поднимаю свой кубок за того, кого здесь нет, но кто достоин почестей намного больше, чем я, заговорил Микаш ровным, но до того звучным, воодушевлённым голосом, что он разлетался над столами, заставляя гостей смолкнуть и прислушаться. Даже духи на фресках и те обратили к нему свой слух. Его отваге и мастерству я обязан жизнью. Уверен, что и многие из присутствующих здесь тоже. Благодаря его стратегическому гению мы празднуем победу сегодня. Благодаря ему мы продолжаем быть орденом благородных Сумеречников, сражающихся против демонов за свободу и процветание всех людей Мидгарда. Почёт победителю, почёт Утреннему Всаднику, почёт маршалу Комри! Да будут его дни долгими, а силы не оставят его род!
Неловкое молчание звенело и давило на уши. Гости и рассмеяться не могли, и поддержать не жаждали. Микаш застыл с вытянутым кубком, бросая им вызов. Ну что же вы, давайте, ещё раз плюньте в своего маршала только в себя попадёте гораздо сильнее.
Почёт маршалу Комри! громко, чтобы все слышали, выкрикнула я и чокнулась с кубком Микаша.
Зал заворочался, словно заржавевший механизм пришёл в движение.
Почёт маршалу Комри! Почёт маршалу Комри! слышалось неохотное со всех сторон, перемежающееся звоном кубков.
Микаш залпом выпил вино до дна и тяжело опустился на стул. Его холодный волчий взгляд пугал.
С таким жаром только юные девицы по своим возлюбленным вздыхают. Я даже приревновала слегка, пошутила, чтобы его смягчить, но вместо этого он покраснел, как рак. Пришлось принять серьёзный вид: Маршала Комри здесь не жалуют. Слишком своенравен и независим.
Это оттого, что он умнее их всех вместе взятых. Я видел его на военных советах и на поле брани. Без него не было бы ни этой победы, ни даже армии. Он и есть единственный подлинный Сумеречник, щит между нами и демонами.
Утренний Всадник, наследник Безликого? я снова усмехнулась. Не создавай себе кумиров разочаровываться будет очень больно.
Да нет, я просто неважно, он уткнулся в тарелку, с остервенением мочаля ножом жёсткую говядину с кровью, и заглатывал мелкими кусочками.
Зря я его задела.
После обеда гостей пригласили в бальный зал. Звенели хрустальными подвесками люстры и канделябры, паркет сверкал в радужных бликах, они же стелились узорами на золотисто-персиковой драпировке стен. Кружились в танце сотворения Первостихии со своими семьями на фресках на высоких сводчатых потолках. Оркестр притаился в углу: скрипки, арфы, трубы, флейты, даже громоздкий клавесин нашумевшее изобретение круга книжников, созданное совместно с гильдией мастеров музыкальных инструментов.
Гости собирались в группки вдоль стен, переговаривались громким шёпотом. Некоторые ушли в маленькие смежные комнаты, предпочитая танцам игры в карты и кости, или освежались на балконах за гардинами из золотой парчи. Дамы в пышных платьях из бархата и атласа обмахивались большими пёстрыми веерами. Летом вечера в Эскендерии стояли душные. Стены впитывали жар солнца и источали его ещё долго после заката. Груды плотных сверкающих тканей хороши были в промозглом Ильзаре, а не здесь. Какая удача, что мой наряд более лёгкий, хоть потом пахнуть не буду.
Шумная компании молодых командиров, которых я видела на параде, бросала на Микаша призывные взгляды.