Мы, ваши смиренные слуги, проводники вашей воли, пастыри ваших чад, созданных вами по-вашему же подобию, молим вас даровать нам мудрость в нелёгкий час испытаний и войн. Осветите наш путь сквозь тьму неверия и гордыни, проведите сквозь пустоши памяти и лес заблуждений, отворите завесу в неизведанное в обмен на наши сердца, тела, души и помыслы. Мы ваши сосуды, мы ваши глаза и уши, мы ваши рекущие уста. Вдохните в нас свою благостную суть в искупление грехов и спасение чад ваших. Да не настанет конец дней, да не угаснет пламя, и взойдёт на Небесный престол дух праведный.
После каждая шла к алтарю своего Повелителя и снова читала написанные Сезаром воззвания.
Заклинаю тебя, брат мой Ветер, грозный сын иступленного неба, покровитель воинов и защитник слабых, говорила я нараспев, вглядываясь в лицо крылатого мальчика с руной «исаз» на лбу. Был ли он хоть каплю похож на Безликого? Статуя его отца здесь сильно отличалось от той, что стояла в Пещере духов. Та была теплее, человечнее, словно сияла изнутри любовью скульптора. Насколько мы далеки от них? Не знаем, не понимаем, и ещё надеемся, что наши казённые слова будут услышаны, и что нам ответят так, как хотим мы. Помоги нам, укрой своими крыльями, разбей наших врагов пламенеющим мечом и низвергни в бездну Червоточин. Не отдавай мраку вотчину твоего отца, не позволяй обратить во прах всё, что он создал. Услышь глас страждущего, пробудись ото сна, мы нуждаемся в твоём предводительстве как никогда раньше. Охрани наш мир! Красивые возвышенные слова казались неискренними. Дома в святилище я говорила неумело, но от всего сердца, и Безликий отвечал. В минуты тоски и отчаяния я выкрикивала про себя: Скажи хоть слово! Подай знак! Я блуждаю во тьме без тебя.
Крылатый каменный мальчик оставался неподвижен и нем.
Позже я выспросила у Сезара молитву к матушке Умай.
Чем, скажи на милость, занималась твоя высокородная мать, что не научила тебя даже самым простым вещам, которые должна знать любая женщина? возмутился он.
Она умерла, ответила я сиплым голосом и отвернулась. Доктор Пареда сказал, что возможно её тело не выдержало, рождая на свет сразу двух одарённых.
О! неловко замялся Сезар и больше нотаций не читал.
Я подошла к статуе женщины в одежде из перьев. В руках она держала глубокую миску с рисом.
О, милосердная властительница Небесного сердца, светлоликая мать Ветров, позволь разделить твою скорбь по павшим в битвах мужчинам. Знаю, ты до сих пор ждёшь и веришь, что когда-нибудь они вернутся, усталые, но живые. Я спою твою песнь и зажгу свечу на окне, чтобы заплутавшие отыскали путь домой. Ты же, молю, пригляди и охрани Вейаса, моего брата, Артаса, моего отца, называя каждое имя, я втыкала подожжённую от неугасимого пламени свечку, оплетённую рунным узором, в рис. И Микаша, моего Кто же он мне теперь? Защитник, лучший друг, любовник или Или
Я поставила свечку и закончила:
Самого благородного из мужей Мидгарда. Верни их мне в свой час.
По дороге в лабораторию я расспрашивала Сезара:
Что мы будем делать?
Стояла ясная погода, хоть и было по-зимнему прохладно.
Обучаться. Бакалаврская программа Университета, кафедры и некоторые наработки мастера Жерарда, отвечал Сезар отстранённо и сухо. Джурия и Торми уже привыкли, но всё равно прислушивались.
Как это поможет связаться с богами и создать оракул? не отставала я.
Сезар передёрнул плечами:
Это лучше у доктора Пареды спросить, мы не до конца понимаем его гений. Мне кажется, он замялся. Он и сам не знает. Все эти ментальные техники и мистические практики востока и запада Надеется, что хоть что-то сработает, вызовет озарение или как это называют мистики с Островов Алого Восхода «сатори». Он будет наблюдать за вами, фиксировать малейшие изменения, выводить закономерности ваших приступов «обожения», и на основании опытов придумает, как управлять этими процессами.
Звучит жутко, ответила я.
Что ж ты хотела, милочка, это наука, более того, которая имеет дело с неизведанным. Разве же она может быть не жуткой?
От холодного ветра я поёжилась и, плотнее закутавшись в шаль, обняла себя руками. Торми убежала к цветочнице на углу улицы. Джурия встала между нами и присоединилась к беседе:
Что вы говорите, мастер Сезар, наука это прекрасно, как поэзия или музыка. Когда вгрызаешься в суть вещей, постигаешь магию цифр и геометрических фигур, чувствуешь подъём, будто становишься частью чего-то важного. Мир оказывается гораздо шире и глубже.
Так разве же тебе не страшно стоять на краю и смотреть в эту необъятную бездну, милочка? Сезар немного смягчился, любил старательных учениц.
Нет-нет, что вы! Число бесконечность всегда завораживало меня, она густо покраснела и повернула голову, пряча взгляд. В профиль проступали её крупные породистые восточно-сальванийские черты.
Хватит болтать о мрачном и занудном! подскочила к нам Торми с белыми лилиями, кончики лепестков которых словно обрызгали пурпуром. Жизнь слишком коротка, чтобы не радоваться ей каждое мгновение!
Она вплела цветок мне в волосы.
И тебе, извечная-бесконечная бука, достанется! Торми высунула язык и, несмотря на сопротивление Джурии, тоже вставила ей за ухо цветок.