Почему вы всё время говорите о смерти? Микаш скривился.
Не слышал легенду о происхождении моего рода?
О том, что ваши предки были сподвижниками Безликого и постигли его мудрость? на самом деле он подробно изучил все известные истории, связанные с семьёй маршала, и мог перечислить его родословную вместе с заслугами его предков. Не сдержал любопытства.
Да, и о том, что он оставил нам великий дар, за который приходится платить каждому поколению. Никто из мужчин Комри не доживал до зрелости и не умирал в своей постели. Мы рано женимся и рано заводим детей, чтобы род не иссяк, Может, это оттого, что они, не жалея себя, служили ордену и людям, а вовсе не из-за дара? Может, служение и есть плата? Я и так задержался тут дольше срока. Чувствую, как костлявая опаляет холодом, ждёт, а нужно столько ещё успеть!
Успеете! Я прикрою вашу спину даже ценой своей жизни, пообещал Микаш.
Лучше живи. У тебя другой долг и другая плата.
Ухнул филин, захлопали крылья ночных птиц, зашуршали в траве мыши.
Жизнь возвращается, с облегчением заметил Микаш.
Она всегда возвращается, даже после самых страшных битв.
Я думал об этом в детстве после смерти матери и сестры. Думал, что умру от горя, ан нет, выжил.
Если бы мы погибали от первого удара судьбы, то давно бы уже вымерли, как древние племена Муспельсхейма.
Замолчали. О таких вещах трудно говорить, и думать не особо хочется.
Кони карабкались в гору по сухой листве, оскальзывались и снова карабкались мощными рывками, словно стремились выскочить из-под всадников. Едва не покатились по почти отвесному спуску весь сон растрясло.
Капитанский чин дал мне доступ в архивы ордена в Эскендерии, продолжил Микаш, когда дорога стала легче.
Отыскал что-то интересное? искренне полюбопытствовал Гэвин.
Забылось, что он высокородный, маршал, старший. Микаш будто делился сокровенным с другом, которого у него никогда не было. Хотелось высказать всё до конца!
О моём селе. Вы знали, что его специально отдали Странникам. На заставе тогда сказали, что от них толку больше, чем от нас.
Слышал, ответил Гэвин честно, что подкупало и охлаждало гнев. Не про твоё село, а про договор. В мою юность эта история была очень популярна. Великий Маршал со своим войском преследовал большую рать Странников в провинциях Норикии: Ланжу и Эльбани. Его сыновья угодили в западню. Странники взяли их в плен и потребовали выкуп договор о ненападении. Конечно, были и другие условия: богатство, древние артефакты, от которых ломились склепы Странников. Установили квоты на охоту: только определённое количество жертв, только преступники, только из неблагополучных мест. Но, уверен, Великий Маршал пошёл на это лишь из-за сыновей.
Это неправильно: выкупать несколько Сумеречников ценой жизней многих беззащитных людей. Вы бы так никогда не поступили! с горячностью заявил Микаш.
Гэвин долго молчал.
Я не знаю, как бы поступил я. Сыновья, родная кровь ничего дороже в жизни быть не может. Если их не станет, то вся сила, знания, подвиги уйдут в землю прахом. Чужая боль не сравнится с болью собственной, когда ты старая развалина и влачишь дни в одиночестве, схоронив своих потомков.
Но ведь Кодекс велит, чтобы мы, Сумеречники, были щитами между обычными людьми и демонами, не жалели себя для их защиты.
Безликий писал его, когда у него не было детей, с непонятной горечью вздохнул Гэвин и тут же усмехнулся: Жаль, что ты сам не понимаешь.
Надо же, припомнил давнее дурацкое замечание.
Всё равно это неправильно, упирался Микаш, не желая отпускать обиду.
Нельзя судить однозначно, кто прав, кто виноват, что справедливо, а что ложно. Только время покажет, кто был повелителем масок, а кто шутом гороховым.
Вы не шут.
Шутом быть проще. Злым шутом.
Вам не пойдёт.
А жаль. Но может, кто-то из моих потомков будет удачливей.
Впереди зашумела быстротечная Гимея. Тонкой серебристой лентой она змеилась между камнями, плескалась и билась, ловя в себя звёзды и лунный свет.
Переправы нет. Придётся вброд, Гэвин первым подтолкнул коня к берегу.
Скользя, лошади брели по колено в ледяной воде, с трудом преодолевая течение. Приходилось поджимать ноги, чтобы не промочить сапоги. В несколько рывков выбрались на другой берег, едва не вылетев из сёдел.
Лошади прядали ушами, переговариваясь шепчущим храпом.
Действительно, медвежья, Гэвин спешился и повёл коня в поводу.
Микаш последовал его примеру, держа свободную ладонь на эфесе меча:
Вдруг это ловушка? В пещере мы не сможем воспользоваться даром. Чужая стихия беспощадна.
Поздно об этом переживать. К тому же, если они знают, кто я, то вряд ли решатся на открытое противостояние.
Дар Безликого?
Скорее, проклятье.
Гэвин опустился на колени и принялся обыскивать пожухлую траву. Микаш привязал коней к росшим неподалёку сосенкам и вглядывался в небо. С западного края надвигались хищные тучи.
Будет гроза.
Неудивительно после такой жары, отозвался Гэвин, не поднимая взгляда с земли.
Микаш прищурился, всматриваясь в сполохи ауры: плотные, насыщенно-голубые, клубящиеся и переливающиеся магической силой. Небо, земля, трава, деревья, речка и камни обычные. Никакого демонического присутствия.