Нельзя! Доктору Пареде не понравится, бесстрастно выговаривали близнецы, не подпуская драчунов друг к другу.
Джурия схватила за запястье Клемента, призывая его на помощь.
Что же вы, досточтимый Сезар, прямо как студиозус-первогодок с девчонкой дерётесь? устыдил он Сезара. Разве не понимаете? Война выкачала из казны всё золото, места в круге книжников сокращают до предела. Если проект доктора Пареды закроют, мы все окажемся на улице. Так что советую держать личное отношение при себе и не отворачивать наших девочек от света знаний, Клемент повернулся к нам. В этом году мы будем изучать пятое измерение и его численно-векторное отношение к четырём измерениям пространства-времени. Разве это не прекрасно?
О, я всегда об этом мечтала! Джурия принялась качать плечами из стороны в сторону, сцепив ладони вместе.
Торми обмякла в руках Кьела и одарила меня несчастным взглядом. Я улыбнулась. Соскучилась! Как будто они действительно стали моей хоть и немного странной, но настоящей семьёй.
Началась напряжённая учёба: зубрёжка формул, заковыристые схемы движения потоков энергии из и в резерв через ауру по человеческим телам, амплитуды колебания тонкого мира вокруг оси червоточин, открытого лишь глазам просвещённых Сумеречников, эманации родовых даров, графики зависимости способностей от близости к материнской стихие, времени года, суток, фаз луны и положения звёзд на небе, превалирующих эмоций. От всех этих знаний голова шла кругом.
Люцио часто вёл занятия параллельно с темами Клемента, чтобы отрабатывать теорию на практике, используя способности родовых даров. Я чувствовала себя, как сороконожка, которой только что подробно объяснили, как она ходит. Впрочем, Джурии с Торми было не легче.
Однажды Люцио заявил:
Теперь вы будете учиться отличать правду от вымысла без он выразительно глянул на меня. Ваших способностей. Собственно, истории я вам рассказывал именно для этого. Можете определить, какие из них правда, а какие ложь?
То есть, какие вы выдумали полностью, а какие просто приукрасили? усмехнулась я. Там даже по смыслу легко догадаться.
Ой ли! Мой милый друг, не всё, что есть в природе, наукой можно объяснить! процитировал он популярную пьесу в театре Одилона.
Чему же тогда вы нас здесь учите? продолжала спорить я. Жерард поощрял ведение диспутов с наставниками.
Не концентрироваться на словах и их смысле, а на действиях, движениях рук, едва уловимом шевелении мышц лица, глазах, позе, изменениях в тембре голоса, объяснял Люцио. Иногда он всё же мог быть серьёзен и не зря носил бордовую мантию магистра. Если овладевшие искусством обмана в совершенстве не выдают себя так легко, то нужно наблюдать за колебаниями ауры, которая истончается и приглушает свет, когда человек неискренен или задумал недоброе. Этот секрет мало кто знает, ещё меньше достаточно наблюдательны, чтобы уловить изменения за краткий миг, который допускает человеческая мысль. Будем учиться.
Правда, порой Люцио настолько увлекался своими байками, что напрочь забывал о цели. После его занятий я была уверена, что никакой карманник меня больше не ощупает, а мошенник не сможет запудрить голову.
Как только вы овладеете моим искусством в совершенстве, я научу вас туманить чужой разум, напускал он по обыкновению лишнего пафоса.
А если я не хочу никого обманывать? Это противно Кодексу и неприятно. Обманывать можно только в крайнем случае, чтобы кого-то спасти. А учиться этому, как соблазнять себя облегчать жизнь и решать проблемы с помощью лжи! запротестовала я.
Не будь такой совестливой занудой, детка. Если бы всегда говорили только правду, то в живых бы давно никого не осталось.
Да-да, я знаю сказку про Меч Истины, не нужно её повторять! Но учиться обману всё равно неправильно, я упрямо сложила руки на груди.
Это приказ начальства, безразлично пожал плечами Люцио.
На этом спор исчерпал себя.
Шандор добавил к гимнастике упражнения по медитации. Сидишь с завязанными в узел ногами-руками и представляешь узор из пёстрых цветных фигур: круг, внутри квадрат, внутри ещё один круг, всё обрамлено идеально ровными лепестками, а в самом центре бесконечное множество скрещивающихся треугольников. Каждую деталь можно рассматривать часами и узнавать в ней изображения богов, духов и их символов. Все выстроено в строгом порядке, каждая фигура, каждая деталь, каждое существо на своём месте, как и в мироздании. Только от многообразия голова кружится, и кажется, что ты выпадаешь в необозримое пространство, теряя телесную оболочку, становишься всем и ничем одновременно. Долго никто из нас не выдерживал, а когда немного обвыклись, ощущения вернулись обычные, человеческие. Шандор говорил, что это «первая ступень».
Сезар допустил нас до работы в Библиотеке. В основном мы переписывали книги: до ряби в глазах копировали почерк древних писарей. Когда мы закончили с первыми книгами, Сезар попросил пересказать их, но ни у кого не получилось. Тогда он заставил нас переписывать до тех пор, пока разум не научится работать отдельно от рук, вбирать информацию кожей пальцев, видеть истину между строк. Тоже своего рода медитация. Когда слишком долго перечитываешь одну и ту же вязь рун, приходит озарение и тебе открывается иной смысл казавшихся простыми и однозначными слов.