У Квазимодо были свои интересы. Он практически не знал жизнь вне «Фуны», посвятив себя работе и экспериментам.
Обновление! Бабочка с синими крыльями присоединила гроздь к клешне человечка.
Квазимодо прислушался к себе. Похолодели ступни ног, ладони. Холод волной поднялся к коленям, остудил локти.
Внимание! Система подверглась атаке!
Синяя бабочка попыталась убрать гроздь тщетно. Клешня наливалась красным и обрастала шипами.
Включить антивир!
Осиный рой метнулся к колючкам, заработали крепкие челюсти. С тихим хрустом осы сгрызли вирус и ампутировали гроздь. Тепло хлынуло к конечностям легокровь восстанавливала организм. Квазимодо задумчиво посмотрел на «человечка», парящего перед глазами. Это была его триада молекула легокрови. Кривые «ножки» шевелились, то расходились в стороны, то сходились, едва не касаясь друг друга. Меняющие полярность заряды ионов заставляли их двигаться, вырабатывая энергию, которая накапливалась в кривом «тельце». «Голова» выполняла прямую функцию записывала и хранила информацию. Если рассмотреть ближе, она была похожа на ёжика с колючками разной длины. На вершине каждой ион. Можно записывать, используя разноимённые ионы или высоту «колючек», как когда-то записывали на лазерном диске двоичным кодом: ступенька вверх 1, ступенька вниз 0. Только «голова» триады работала с восьмеричной системой.
Внимание! Система подверглась атаке!
Синяя бабочка попыталась убрать гроздь тщетно. Клешня наливалась красным и обрастала шипами.
Включить антивир!
Осиный рой метнулся к колючкам, заработали крепкие челюсти. С тихим хрустом осы сгрызли вирус и ампутировали гроздь. Тепло хлынуло к конечностям легокровь восстанавливала организм. Квазимодо задумчиво посмотрел на «человечка», парящего перед глазами. Это была его триада молекула легокрови. Кривые «ножки» шевелились, то расходились в стороны, то сходились, едва не касаясь друг друга. Меняющие полярность заряды ионов заставляли их двигаться, вырабатывая энергию, которая накапливалась в кривом «тельце». «Голова» выполняла прямую функцию записывала и хранила информацию. Если рассмотреть ближе, она была похожа на ёжика с колючками разной длины. На вершине каждой ион. Можно записывать, используя разноимённые ионы или высоту «колючек», как когда-то записывали на лазерном диске двоичным кодом: ступенька вверх 1, ступенька вниз 0. Только «голова» триады работала с восьмеричной системой.
Клешня отвечала за транспортировку веществ, необходимых организму, или производила их, ремонтировала повреждённые клетки.
Вот и получается сутулый «человечек», с кривыми «ножками» и одной большой «рукой».
Но совершенству нет предела, поэтому техник постоянно поддерживал связь с Интер-Террой, единой сетью планеты.
Квазимодо велел приблизить гроздь с вирусом. Повертел её и так и эдак, заставил ос снять несколько молекул с поверхности.
Ага! воскликнул техник, выкатываясь из гамака.
Теперь он стоял перед гроздью, словно художник перед мольбертом. Кто-то умный сделал рабочую молекулу и добавил к ней пару лишних атомов, превратив её в эвинир энергоинформационный вирус. Прямое присоединение для похитителя грозило смертью. Квазимодо спасла быстрая реакция собственной системы.
Обновление! скомандовал он.
Осы подсоединили получившуюся молекулу к «человечку», но не к «клешне», как в первый раз, а прирастили ему «хвост». Поток информации увеличился, заломило в висках, и хотя Квазимодо был готов к качественному скачку, у него замер дух, будто от погружения в глубину океана. Он почувствовал себя в нескольких местах одновременно: отвечал на вопросы, убегал от преследования, спорил с верховными владыками Шамбалы, раскапывал какие-то руины и беседовал с китайцем Го Эйулаем
Юрий Иванович подошёл к окну.
Смотрите, Го, он указал в парк под небоскрёбом.
Оконное стекло услужливо приблизило картинку.
Юная девушка выпорхнула из серебристого автомобильчика, на ходу беседуя с кем-то в Терре. Авто послушно сложилось колесо к колесу и откатилось на стоянку.
Знаете, в чём смысл её жизни? спросил Бульдог.
Го Эйулай отпил вина, провожая взглядом ладную фигурку.
В фишках, сам ответил Юрий Иванович. Уверен, она и сейчас беседует с подругой о новых примочках, программках, обновлениях. Он затараторил писклявым голоском: Ах, милая! Да! Так удобно! Что ты?! Да он козёл! Это же старьё. Розовое. Конечно!
Го улыбнулся, рассматривая вино в бокале.
А вы говорите «программный абсолют», продолжил Юрий Иванович нормальным голосом.
После собрания Го Эйулай сам пришёл в кабинет председателя правления. Поговорить. Чем больше он слушал Зойник, тем больше убеждался, что совершает ошибку. Чем больше он наблюдал за Юрием Ивановичем, тем больше понимал, насколько ошибся.
Престиж «Кредитной группы Эйулай», престиж «Фуны» это очень важно, продолжал Бульдог. Я понимаю, что не сегодня, так завтра в технологиях произойдёт нечто, что изменит нашу жизнь коренным образом, он поморщился. Все технические перевороты стары, как этот мир, который корчится в их жерновах.
Го внимательно слушал. Приятно иногда пообщаться с человеком с глазу на глаз, без сети. За бокальчиком отличного вина.