Теперь они стояли над изголовьем.
Ваш Бонифаций, через которого к вам пришла кифара, тоже был лев, начал первый А.
Что значит «был»? с нелепой грозностью в голосе перебил Роман. Что вы имеете в виду?
Бонифаций был лев. Был взят в игру, но его направление оказалось неверным.
Лев может либо царствовать, либо приносится в жертву на древнем алтаре. Других ходов у этой фигуры нет.
Вы знаете, коллега, под Петербургом скрыты потрясающие языческие капища! Не желаете ли экскурсию?
Нет, ну это уже ни в какие ворота! Роман вскочил с кровати.
Как был полуодетый вылетел в коридор и натолкнулся там на Осика с мобильником в руке. Осик уже облачился в небрежно богемный костюм для встреч и пах дорогим парфюмом.
Ну, здравствуй, молодой специалист, кисло поприветствовал он Романа, ты таки нарушаешь священные правила нашего общежития. На общественных площадях в труселях нестильных появляешься.
Роман покачнулся, ловя уплывающее равновесие, и глухо сказал:
Они сказали, что Бонифаций умер.
Осик смотрел на экран мобильника.
Прости, Ромушка, у меня через двадцать минут визит крайней важности. Что там с Бонифацием? Кто сказал?
Эти сказали
Какие эти?
Ну которые у меня
А кто у тебя, Ромушка? Я только что к тебе заглядывал никого не было.
Эти сказали
Какие эти?
Ну которые у меня
А кто у тебя, Ромушка? Я только что к тебе заглядывал никого не было.
Роман в ужасе метнулся в свою комнату. Там было пусто.
Прости, Оська, напился я, кажется, крепко, виновато сказал он, высовываясь из комнаты в коридор, но всё же Бонифацию я сейчас позвоню.
Звони, звони своему дружку-алкоголику, тихо и зло сказал Осик, набивая смску с быстротой хорошей секретарши.
Через несколько минут Роман снова вышел в коридор и без выражения произнес:
Бонифаций покончил с собой сегодня ночью. Бросился с Боровского моста на глазах у Ирки.
Осик постучал в Лидусину комнату. Всунувшись, тихо сказал:
Лидушка! Роме нужна помощь, срочно возьми его на себя. У меня важная встреча.
Роман лежал на кровати. Лидуся колола ему аскорбинку.
Вы меня забрали вчера? Ничего не помню.
Мы тебя не смогли забрать. Ты с какими-то людьми затусовался.
Что за люди? Ничего не помню, Роман решил схитрить.
Да их трудно запомнить. Какие-то невнятные они. Ромушка! Да ты меня не слушаешь!
Роман вдруг заметил на тумбочке открытку, стилизованную под коричневатые старинные фотографии. На ней был изображен странный всадник бородатый старик, верхом на льве. Бородища такая, знакомая с детства. Да и сам старик смутно знакомый Только веяло от него какой-то мерзостью.
Лидуся смотрела на странную открытку.
Это что, дореволюционная порнография?
Роман вздрогнул.
С чего ты взяла? Это же Лев Толстой, одетый к тому же.
Действительно Лев Толстой, удивилась Лидуся, что это я
Она осторожно перевернула открытку. Там было напечатано на пишущей машинке «Угол Обводного и Боровой».
Ромушка! закричала Лидуся. Ты куда? Тебе лежать надо!
На Боровский мост. Я должен понять
Ромушка! Не выходи, там у Осипа визит
Да иди ты со своим Осипом! взревел Роман, втискиваясь в джинсы. Напялил мятую футболку и убежал.
Он мчался на Боровский мост, будто туда можно было опоздать. Это недалеко от Раиной коммуналки. Сколько раз, гуляя по Обводному, Роман доходил туда. Непонятно, как вообще можно утонуть в Обводном канале, он вроде бы мелкий. Наверное, Бонифаций не умел плавать
Встав над тёмной мёртвой водой канала, Роман напряжённо вглядывался вниз. Ничего не увидев, погрозил кому-то кулаком и, шатаясь, побрёл по набережной.
У Балтийского вокзала ему захотелось перейти дорогу, чтобы попасть в метро. Светофор почему-то мигал всеми глазами. И ни одной машины на дороге. Это у вокзала-то будним днём!
Роман ступил на проезжую часть, и на него из-за поворота вынесся вздыбившийся на заднее колесо мотоцикл, серый, как тень. Роман отшатнулся, но бешеный наездник мгновенно оказался сзади, мерзко дыша бензином. Объехал несколько раз вокруг окаменевшего от ужаса философа и со свистом унёсся по встречной полосе. И тут же дорогу заполнили машины. Они сигналили Роману, застывшему посреди улицы. Один водитель опустил стекло и смачно выразился.
Через три дня были похороны Бонифация. Все хлопоты опять взяла на себя Лидуся.
Ирину вызывали в милицию. Им показалось подозрительным, что Бонифаций, прежде чем умереть, прописал её в свою комнату. Вернулась она в слезах. Сказала, что укусила следователя. Теперь её точно посадят.
Утешая плачущую сестру, Роман не переставал думать про странного мотоциклиста. Спросил осторожно:
Ира! Прости, тебе трудно вспоминать. Но мне очень нужно знать, как это было. Не заметила ли ты в ту ночь чего-то странного?
Она похлопала красными от слёз глазами. Тихо сказала:
Было, пожалуй. Саша хотел прийти к тебе на защиту и внезапно заболел. Когда я вернулась мы поспорили сильно о ну, в общем, о твоём дипломе. Он вскочил и побежал на улицу. Я за ним. Он не хотел меня слушать. Мы оказались на Обводном. Там я почти уговорила его вернуться домой. Вдруг появляется совсем древняя старушка. Вся в красном, а на поводке сразу три чёрных пуделя. Я ещё заметила, что они все аккуратно подстрижены под львов. Саша бросился за ней, а она идёт очень быстро. Просто невероятно для старушки. Догнал он её уже на мосту. И тут старушка куда-то исчезла, а пудели вмиг повырастали в огромных чёрных зверей. Начали наступать на Сашу они его припёрли к перилам моста, а я стояла и не могла пошевелиться. Потом только всплеск услышала, и уже никого не было на мосту