Дари! взвизгнул бес и бросился к ней.
Он даже не обратил внимания, что сократил имя ведьмы. Еще ни разу хвостатому не было так страшно, он боялся остаться один в заколдованном мире, один рядом с безжизненным телом Шэдар.
Дари! вновь позвал бес, опускаясь рядом с ней на колени.
Шэдар лежала лицом вниз и не шевелилась. Дрожащими руками хвостатый перевернул ведьму и вздрогнул. От сильного напряжения у Шэдар из глаз, носа и ушей пошла кровь. Сейчас ведьма перестала казаться грозной, и бесу от этого стало еще неуютнее.
Все будет хорошо, убеждал себя рогатый. Пытаясь вытереть кровь, он только перепачкал руки, оставив на лице Шэдар алые разводы. Бес никогда прежде не сталкивался с подобным, в Пекле живых людей почти не было, и раны их никто не лечил. Чувство беспомощности вот что испытал хвостатый.
Но долго предаваться страху ему не дали. Портал, в который они хотели влететь, подернулся дымкой, и на лужайку в парке спокойно вышел шифу Лао. Бес задрожал всем телом, теперь он понял, почему ведьма не хотела встречаться с ректором. У народов Великой Степи почитаются древние драконы, грациозно парящие в небесах, от шифу Лао веяло именно той первозданной силой, что скрывалась внутри тысячелетних монстров.
Бес ощутил, что на его плечи легла ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь Шэдар. Также он понимал, что она не простит ему, если окажется в плену у Ишидана Лао. Хвостатый оттащил бесчувственную ведьму в сторону, она застонала, но так и не пришла в сознание. Книга приняла свою обычную форму. Бес видел, как Лао приближается к ним, как вокруг мага хищно колеблется сила. И единственное, что смог придумать несчастный, это подписать фолиант. На первой странице появились слова:
«Собственность Мартинити Дакасты. Университет Чароплетства, общежитие номер 5, комната 313».
Когда ректор наклонился поднять книгу, у беса на мгновение перехватило дыхание, но волевым усилием он заставил себя успокоиться. Ишидан же задумчиво осмотрел гримуар. Его лицо не выражало ничего, а вот руки выдавали истинные чувства. Он погладил старый переплет с такой нежностью, будто перед ним был кто-то живой. Бес заволновался и оттащил Шэдар еще дальше от центра. Ректор очнулся от забытья и произнес:
Словно это было вчера.
Ишидан раскрыл книгу, и бес почувствовал чужую магию она обволакивала их мир, ища подвох, который может скрывать вещь. Шифу Лао пораженно замер.
Что за лиса забралась в мой дом?
Словно это было вчера.
Ишидан раскрыл книгу, и бес почувствовал чужую магию она обволакивала их мир, ища подвох, который может скрывать вещь. Шифу Лао пораженно замер.
Что за лиса забралась в мой дом?
Резко захлопнув книгу, он направился посмотреть на владелицу странного гримуара.
Все шло своим чередом, я полностью втянулась в учебу, новая жизнь поглотила целиком. Старые переживания ушли на задний план, отодвинутые насущными заботами. Тени прошлого померкли и более не тревожили меня, даже присутствие Асти в университете теперь не вызывало приступов паники. За всеми делами, лекциями и домашними заданиями я не заметила, как пролетело две недели. Ни на какие вылазки в город или иные развлечения просто не оставалось времени, нагрузка в университете была рассчитана не на лентяев. Лишь регулярные набеги Кира скрашивали досуг. У меня сложилось впечатление, что он преследует свои цели, уж больно заинтересованно он поглядывал на мою своенравную рыжую подругу.
Так или иначе, но жизнь неумолимо бежала вперед, и мне все нравилось. Группа оказалась дружной, за исключением некоторых надменных представителей, предметы интересными. Я с удовольствием впитывала знания, осваивая их и на практике. Одно огорчало: общая физическая подготовка и начальная самооборона никак мне не давались. Не припомню, чтобы я раньше плохо бегала или не справлялась с физическими нагрузками, но отчего-то мастер Трай все время оставался недоволен и бесконечно стращал незачетом, заставляя посещать дополнительные тренировки. И пусть я недотягивала до лучшего бойца, но на фоне остальных ребят с нормативами справлялась. Тем не менее именно мне доставались негодующие комментарии и лишние часы занятий.
Можно было сколь угодно долго недоумевать по этому поводу, но положение вещей от того не менялось. В один из таких дней, после изнуряющей тренировки и очередной порции жалоб подруге на несправедливость мироздания, в дверь вежливо постучали. Недоуменно переглянувшись, мы синхронно пожали плечами, и Вехель пошла открывать. Кир обычно стучал громко три раза и сразу влетал, остальные тоже не отличались особенной учтивостью. Поэтому я, перестав разминать натруженные после часового забега ноги, заинтригованно следила за действиями соседки.
Открыв дверь, она мгновенно побелела и нервно потерла шею, испуганно пятясь назад. Я нахмурилась. Кто мог произвести такое впечатление на всегда невозмутимую подругу? Пришлось встать, чтобы удовлетворить любопытство. Смутно узнаваемый голос заставил меня замереть.
Пусть ветры перемен не коснутся вашего дома, юные девы.
В комнату шагнул ректор собственной персоной. На его губах играла улыбка, быть может, призванная вызывать в людях дружелюбие, но на меня она произвела совершенно противоположное впечатление.