Еще мне сообщили, что у него есть Государственная дача под Парголово или Сертолово.
Я задумался. Негласная охрана дома и придомовой территории, это не стационарный пост. Скорее «сексот» позвонил и сообщил куда следует. Завербовали одного или несколько жильцов из пенсионеров и те наблюдают за двором, гостями, соседями и «стучат» регулярно или при необходимости. Значит, есть шанс подняться к квартире, если подъезд не с кодовым замком и без консьержки. Придется рисковать. Возможно, подростка не примут за угрозу. Идти придется без сумки.
Второй вариант искать Радченко Леву или Леню. Он не должен попасть в закрытые от населения списки, поэтому есть шанс разыскать через адресные бюро. Заодно можно поспрашивать про Наташу Радченко. Вдруг бюрократическая машина не сработала и она не числится дочерью Романова под фамилией мужа. Маловероятно, но попытаться нужно.
Отвлекаюсь от раздумья, когда тетя Света с сочувствием во взгляде подставила мне чашку с чаем и придвинула мне блюдечко с куском торта. (Захотела порадовать племянника и купила). Смущенно извиняюсь и благодарю.
Пригодится то, что я выяснила? осторожно интересуется.
Не знаю, задумчиво тяну, но если получится, я Вам подарю автомобиль Жигули. Поступайте на курсы водителей и учитесь на Права.
Отвлекаюсь от раздумья, когда тетя Света с сочувствием во взгляде подставила мне чашку с чаем и придвинула мне блюдечко с куском торта. (Захотела порадовать племянника и купила). Смущенно извиняюсь и благодарю.
Пригодится то, что я выяснила? осторожно интересуется.
Не знаю, задумчиво тяну, но если получится, я Вам подарю автомобиль Жигули. Поступайте на курсы водителей и учитесь на Права.
Спасибо, конечно. Но я на велосипеде ездить не умею. Зачем мне машина? сообщает, смеясь.
Видя, что мне не до разговоров тетя ушла спать. Полночи я продолжал обдумывать всякие варианты передачи письма, но ничего нового не придумал.
Утром сижу над текстом письма Романову. После нескольких не понравившихся вариантов читаю, что вышло:
« Уважаемый Григорий Васильевич! Я не нашел способа, чтобы встретиться с Вами лично. У меня есть важные сведения, касающиеся Партии, страны и Вас.
Чтобы не казаться Вам голословным, сообщаю, что многочисленные изнасилования в Ленинграде и других городах страны под видом сотрудника милиции совершил ленинградец Григорьев. Ранее судим за изнасилование. Работает дальнобойщиком. Женат. Жена знает или подозревает его в преступной деятельности. Награбленное Григорьев прячет в сиденье своего грузового автомобиля и дома.
В ближайшее время умрет Член Политбюро Кулаков Федор Давыдович. Официально объявят причиной его смерти сердечный приступ. Будут ходить слухи, что он окончил жизнь самоубийством, застрелившись. Другая версия причины смерти по слухам алкоголизм. На похоронах Первые лица страны будут отсутствовать.
Очень надеюсь, что Вы, Григорий Васильевич мне поверите и найдете возможность пригласить для конфиденциальной беседы. Хотелось бы, чтобы обо мне никто не знал кроме Вас.
Я пишу хорошие песни. Недавно написал песню Дорога жизни о блокаде Ленинграда. Вот текст:
В пальцы свои дышу не обморозить бы
Снова к тебе спешу Ладожским озером
Долго до утра во тьму зенитки бьют,
И в прожекторах Юнкерсы ревут
Пропастью до дна раскололся лед,
Черная вода, и мотор ревет: Вправо!
Ну, не подведи, ты теперь один. Правый
Фары сквозь снег горят, светят на черный лед
Ссохшийся Ленинград корочки хлебной ждет
Вспомни-ка простор шумных площадей,
Там теперь не то съели сизарей
Там теперь не смех, не веселый люд
По стене на снег падает народ голод
И то там, то тут в саночках везут голых
Не повернуть руля, что-то мне муторно
Близко совсем земля, ну что ж ты, полуторка?
Ты глаза закрой, не смотри, браток
Из кабины кровь, да на колесо ала
Она еще течет, а вот сердце все. Встало.
Эта песня может послужить официальным поводом для нашей с Вами встречи.
Заранее прошу прощения, но не хотелось бы мне говорить в помещении, где можно организовать прослушивание. Слишком опасны для многих мои знания. Я хочу принести пользу своей стране, народу и Вам лично.
Мой адрес:
Еще раз перечитал и переписал на другой лист. Письма сложил в два конверта. На них надписал: «Романову Г. В. лично». Не заклеивая конверты, убрал во внутренний карман куртки. Набрал телефонный номер Эдика. Через некоторое время услышав его недовольный заспанный голос, представился. Узнав меня, Эдик обрадовался.
Ты где? Подъехать можешь? У меня есть кое-что для тебя, закричал он в трубку.
Я в Ленинграде. Сам кое-чего узнал. По телефону не можешь намекнуть? предлагаю.
В трубке сопение.
Ладно, слушай. Узнал о даче. Про свадьбу дочери. И другие мелочи и сплетни, перечисляет.
Адрес дачи знаешь? Имена, фамилии неизвестные? интересуюсь.
Адрес не знаю, только поселок. Осиновая роща. Там, наверное, найти можно будет. Имена Наташа, Лев Родченко или Радченко. Про их свадьбу и сервиз, перечисляет. Пригодится? интересуется.
Пока не знаю. Если сегодня не получится, то завтра я тебе позвоню снова, обещаю.
Адрес не знаю, только поселок. Осиновая роща. Там, наверное, найти можно будет. Имена Наташа, Лев Родченко или Радченко. Про их свадьбу и сервиз, перечисляет. Пригодится? интересуется.