Давай, послушаю, скептически соглашается.
Пою «Ребята с нашего двора» и «Старые друзья». По мере исполнения скептическое выражение его лица меняется на удивленно-заинтересованное.
Некоторые слова, имена и названия можно подставить другие, близкие слушателям, предлагаю по окончании.
Сева кивает, не сводя с меня глаз. Потом, чего-то решив, интересуется, кивая на магнитофон:
На пленке есть запись?
Нет, пока, отвечаем вместе с Павлом.
Давайте запишем, предлагает.
Пишем две песни дополнительно. По окончании работы парень подходит к синтезатору и спросив разрешения у Павла, начинает наигрывать некоторые мелодии из песен. Начинают с Павлом чего-то обсуждать, спорить, проигрывая некоторые музыкальные отрезки. Потом достают нотные записи и иногда чего-то чиркают в них.
«Нашли сапоги пару», иронизирую про себя, наблюдая за увлеченными музыкантами. Снова захотелось чая, но не стал мешать творческому процессу двух профессионалов.
Хлопнула входная дверь и на пороге комнаты появилась раскрасневшаяся Евгения Сергеевна.
Здравствуйте мальчики! Ой, вы заняты? замечает незнакомца, я тогда позже зайду. Вы, наверное, голодные? Схожу, пробегусь по магазинам, выпалила и тряхнув челкой, умчалась.
Павел, было, дернулся вслед, но остановился, услышав хлопок входной двери.
«Тормозит Паша», мысленно отмечаю. Сева задумчиво посмотрев на нас, спрашивает меня:
У тебя вроде есть еще песня. Про жизнь.
«Так хочется жить!» подсказываю название.
Возможно, пожимает плечами и смотрит на меня вопросительно.
Об этой песне речи не было, напоминаю. Я ее уже продал, информирую.
Видно, что Сева не доволен.
Спеть можешь? интересуется.
Спеть могу, но эта песня, возможно, уже зарегистрирована в ВААПе под другим авторством и передана исполнителю, предупреждаю его.
Пой, хоть оценю, машет кистью.
Однако, качает головой, прослушав, действительно стоящая вещь.
У кого песня не скажешь? придя к какому-то решению, спрашивает.
Коммерческая тайна, сообщаю, мотая отрицательно головой, Даже Павел не знает, добавляю, отводя от друга возможные неприятности.
Хорошо. Я знаю, какую цену ты просишь за песни. Я могу купить (тянется за нотной тетрадью) «Кольщика», «Владимирский централ» и «Ушаночку» за названную сумму. «Извозчик» еще сырой и требует доработки. За него дам пятьсот рублей. За дворовые песни по триста, предлагает.
«Извозчика» отдам за так. Сомневаюсь, что это полностью моя песня. Вроде бы, чего-то похожее слышал, сообщаю. А дворовые стоят значительно больше.
Сходимся на пятистах рублях за песню. Сева не скрывает своего удовольствия, убирая в дипломат бобину и нотные записи. Выкладывает на стол две банковские упаковки двадцатирублевок и десятирублевок и отсчитывает пятьсот рублей. Пишет на бумажке свой телефон и просит звонить ему в случае появления новых песен незамедлительно. Намекает, что за достойные песни сможет заплатить больше. Жмем руки и расстаемся почти друзьями.
Оставляю на столе упаковку червонцев. Остальные деньги кидаю в сумку. Павел горестно вздыхает, глядя на одинокую пачку денег на столе. Сил на споры у нас уже не было и жрать хотелось не по-детски.
Вернулась с авоськами Евгения Сергеевна, как будто дожидалась ухода гостя.
Ну как все прошло? интересуется, заметив банковскую упаковку денег на столе.
Все в порядке, смущенно улыбается Павел.
Вернулась с авоськами Евгения Сергеевна, как будто дожидалась ухода гостя.
Ну как все прошло? интересуется, заметив банковскую упаковку денег на столе.
Все в порядке, смущенно улыбается Павел.
Ладно, все разговоры потом, сначала поедим. Я из ресторана кое-что принесла, чтобы не готовить, сообщает она. Чьи это деньги? интересуется.
Пашины, злорадно закладываю друга. Тот только вздыхает.
Иду довольный и сытый домой. Эта пара так и не согласилась принять тридцать процентов от денег москвичей. Согласились только на полученную сумму от меня и сегодняшнюю тысячу. «Возможно, большие суммы пугают неизбалованных провинциалов», предполагаю.
Дома отсчитываю и приношу маме десять тысяч рублей. Она при виде такой суммы теряет дар речи. Не давая ей собраться, информирую, что завтра вечером уезжаю в Ленинград на неделю. Прошу поискать адрес тети Светы, двоюродной маминой сестры, проживающей там.
Мы с мамой в моих начальных классах ездили к ней на несколько дней. Жили тогда у нее где-то в центре города в комнате коммунальной квартиры. Из будущего помню, что она давно получила отдельную квартиру в новостройке на Московском проспекте, так как в увольнениях иногда навещал ее.
Выбрав из пачки старых газет последние номера, двигаюсь к бабушке. Через некоторое время в дверь протискивается смущенная мама с листком в руке.
Ты знаешь сколько лет нам надо работать с отцом, чтобы заработать такие деньги? вполголоса со страхом спрашивает меня.
Года три? предполагаю.
Это, правда, все законно? интересуется, не слушая мой ответ.
Все законно, никто не придет с обыском, успокаиваю. Только все равно не надо бы хвастаться перед знакомыми, напоминаю.
Я, что, совсем без головы? Даже отцу не скажу, бурчит довольная. Себе денег оставил? интересуется.