В чём дело, солдат?! Хочешь сам их пристрелить? поинтересовался сержант. Представься, солдатик!
Красноа рядовой Дмитрий Червоткин, товарищ сержант! 345-ая стрелковая дивизия.
В голове наметился план, правда, я не знал, что нужно делать. Одна лишь мысль об этой утрате сковывала моё тело и мысли. Тело слегка задрожало.
А что это ты так переживаешь? тихо спросил меня полковник. Ты случайно не немец? А, товарищ?
Никак нет, товарищ полковник! похоже, он начал что-то подозревать.
Полковник подошел ко мне и резко остановился на таком расстоянии от меня, что мои глаза расходились, когда я пытался разглядеть его лицо. Но увидеть лицо полностью не удавалось. Наши глаза были на одном уровне, и если я попытаюсь отвести взгляд, то он сразу заподозрит что-то неладное. Нужно смотреть ему прямо в глаза. До тех пор, пока он сам не отведёт взгляд. В этот момент время шло очень медленно. Я начал отсчитывать время, как бы торопя его. Мне повезло. Ещё немного и я бы проиграл.
Тогда докажи это, убей их! полковник развернулся, сделал несколько шагов вперед, взял автомат сержанта и протянул его мне.
Тогда докажи это, убей их! полковник развернулся, сделал несколько шагов вперед, взял автомат сержанта и протянул его мне.
Он заряжен? поинтересовался полковник.
Конечно ой так точно, товарищ полковник!
Ты когда-нибудь стрелял, Дмитрий? спросил меня полковник. Тебе приходилось убивать немецких собак?
Так точно, товарищ полковник, ответил я и взял автомат, Приходилось. На моём счету 38 убитых солдат противника. В их числе есть даже один офицер.
Неплохо, неплохо, полковник похлопал меня по плечу. Ну, сейчас их станет 40, товарищ Червоткин. И одна немецкая сука.
«40? подумал я. Ну, вот и всё. Похоже, именно так и закончится наша с тобой недолгая, но насыщенная история. Мне было хорошо с тобой, надеюсь, и тебе было хорошо со мной».
Сержант рассмеялся, как молодой «цыганский жеребец», сверкая золотыми зубами и издавая заразительный смех. В другой обстановке я бы не смог сдержать своего смеха, но сейчас его даже не пришлось сдерживать. Сейчас мне совсем не до смеха.
Сделай это, товарищ! с насмешкой сказал сержант. Убей грязных собак.
Мешки из-под картошки на головах у немцев, они построены в шеренгу перед невзрачным забором. Всё готово. Я затягивал с этим как мог, но, похоже, смерти не избежать. Я пытался отвлечь их, но всё тщетно. Единственное, что могло меня утешить, это то, что мне всё-таки удалось узнать её имя. Николь. Разве это немецкое имя? Да какая разница немецкое или французское? Красивое имя красивого человека с печальной историей
Я прицелился в немца, стоящего слева, и без всяких душевных колебаний нажал на курок. Раздался выстрел. Минус один. Он стал 39-ым врагом, поверженным мною. Немцу, стоящему справа, было суждено стать моей 40-ой жертвой. Они пали быстро и практически без мучений. Всё это время сержант потешался над девушкой, обзывая её всевозможными советскими «плохими словами», а полковник молча наблюдал за происходящим. Было непонятно, что он испытывал в момент казни немецких солдат: удовлетворение или безразличие? Зато было понятно, что сержанта это забавляет. Ему явно по душе казни, так что же отличает его от обычного животного?
Осталась центральная мишень. Попасть в неё мне было очень сложно. При каждом выстреле в её немецких товарищей она вздрагивала так, что падала на землю, но снова поднималась и вставала перед забором, положив на него трясущиеся от страха руки.
Товарищ сержант, сказал я, Тут что-то с автоматом не так.
Ну-ка, дай его сюда, приказал сержант. Сейчас мы быстро исправим поломку.
Я посмотрел на автомат, которым только что убил двух немцев. Я будто бы молил его о помощи. Мне удалось затянуть её смерть, но если сержант получит автомат, то он поймёт, что с ним всё в порядке. Он находится в отличном состоянии и полностью боеспособен. Подойти к сержанту было глупо, но поступить по-другому было бы ненормально. Я не мог не подчиниться приказу. Я начал подходить к сержанту. До товарища оставалось всего несколько шагов, но я так и не смог до него дойти. Я остановился и замер на месте в ожидании чуда. Сержант начал подходить ко мне. За этот короткий промежуток времени в памяти всплыли моменты, проведённые вместе с ангелом. Я помню, что мы делали, о чём говорили с помощью языка жестов, спасибо его создателю что обсуждали. Ангел стал мне самым родным человеком, и ни один «советский товарищ» с ней не сравнится.
Я приподнял автомат, чтобы передать его сержанту, но сержанту так и не удалось дотронуться до него. Звуки выстрелов раздались вновь. Никогда не думал, что это произойдёт. Я убил сержанта, своего боевого товарища. Полковник тут же потянулся за пистолетом, лежащим на капоте автомобиля. Ему даже удалось до него дотронуться, но все эти старания были тщетны. Мне пришлось убить и его.
Вы опустились слишком низко, назвав эту беззащитную девушку сучкой, товарищ полковник.
Я подошёл к его умирающему телу. Он пытался что-то мне сказать, но кровь, выплёскивающаяся наружу через рот, мешала ему это сделать. Он захлебнулся ею, так и не сказав мне то, что так хотел сказать.