Дорогая Сара!
К этому времени я, всего с несколькими монетами в кармане, доберусь до баржи на Амстеле. Иначе меня ждала бы долговая тюрьма, и я надеюсь, что Провидение позаботится о тебе лучше, чем я. Буду красить дома и амбары или пилить бревна в Дордрехте. Когда человек перестает заботиться о своей участи, он внезапно обретает неведомую прежде свободу. Мне нет прощения, и я не умоляю тебя о нем. Может быть, ты сможешь продать пейзажи и марины на весеннем рынке. За прошлый год у меня не было ни одного дня без сожалений, без тоски о нашей доченьке, как будто от меня отрезали кусок тела. Я ничего не жду от будущих дней, но надеюсь вытерпеть их в одиночестве и благодарен за это.
Твой любящий муж,
Нью-Джерси
Август 1958 г.
Частный сыщик эксцентричный толстяк, живущий в ветхом плавучем доме в Эджуотере в Нью-Джерси. Несмотря на то что поначалу у Марти были сомнения, он пользуется услугами Реда Хэммонда уже три месяца. Ред фронтовой товарищ одного из партнеров, и фирма время от времени к нему обращается. «Чокнутый разгильдяй, который добивается результата» такими словами рекомендовали его Марти. Обнаружив подмену картины, Марти, как положено, обратился в страховую компанию и в полицию, но медленный скрип бюрократических шестеренок привел его в отчаяние. Полицейские не нащупали ни единой ниточки, которая могла бы вывести на похитителей, и Марти рад, что предусмотрительно взял дело в свои руки. В качестве подстраховки в борьбе со страховой компанией он нанял частного сыщика. Сегодня Ред по телефону сообщил, что после нескольких месяцев расследования что-то наконец нащупал.
Марти на пароме переправляется в Эджуотер, рыбачий поселок, где уже начали селиться люди, работающие на Манхэттене. Он второй раз пересекает Гудзон по пути к Нью-Джерси и снова дивится, какой отсюда открывается вид на Манхэттен. Небоскребы встают над водой, словно империя зиккуратов, позолоченные закатным светом гробницы, символы побед и поражений. С другого борта видны черные обрывы холмов Палисадейдс над крышами Эджуотера. Они придают сонному рыбачьему поселку масштаб, ощущение заимствованного у природы величия. Нью-Джерси известен своими платными дорогами, а должен был бы славиться побережьем и бухточками. Марти смотрит на темнеющую воду, позволяя мыслям бежать вместе с белым следом за кормой. Почему Ред Хэммонд не может, как все частные сыщики, снимать обшарпанный офис с жалюзи на окнах и столом, заляпанным кофе? Марти мог бы вызвать Реда к себе на работу, но коллеги отсоветовали: прошлый раз он заявился к ним в офис, жуя хот-дог и в насквозь потной рубашке, притом что на улице стоял декабрь.
Поездка на пароме, несмотря на живописность видов, лишь усиливает ощущение бесплодных поисков картины, которая, как подозревает Марти, долгое время отравляла ему жизнь. После того как обнаружилась пропажа, Рейчел вышла из депрессии и вступила в маленький, но деятельный клуб, Гретхен оправилась от их неслучившегося романа, а сам Марти продвинулся по службе. И все же мысль, что он несколько месяцев спал под фальшивкой, воспринимается как личное оскорбление. Чужой человек встал ногами на его двуспальный матрац и снял картину, которая хранилась в семье больше трехсот лет. Каждую ночь он, как дурак, засыпал под неправильной девочкой возле неправильной березы.
От пристани Марти идет заросшей тропинкой к пирсу, у которого Ред пришвартовал свой плавучий дом переделанный буксир с ржавой дымовой трубой. Марти по-прежнему в костюме, в руке портфель он чувствует себя нелепо, шагая по гнилым сходням. Ред на корме, загружает моторку. В первый раз Ред забирал его в манхэттенском яхт-клубе; яхтсмены-биржевики с насмешливым любопытством разглядывали здоровяка, втиснувшегося на корму деревянной лодочки. Ред балагур и говорун, человек-гора. Он носит клетчатые рубахи размером с одеяло для пикника.
Ред поворачивается к Марти и щурится в сумерках:
У меня на нас двоих есть ведро миног и портативный холодильник пива.
На мне неподходящий костюм для рыбалки.
Пустяки. У меня в рубке висит комбинезон. На крюке слева от двери. Залезайте в него и отчаливаем. У меня для вас mucho revelaciones[1].
Марти смиряется с ролью заложника и отправляется переодеваться. Это расплата за то, что ведешь дела с человеком, который десятки лет выслеживает неверных жен и вороватых сотрудников. Одиночество и подозрительность воспитали в нем умение игнорировать общепонятные намеки вроде недовольной гримасы Марти.
Переодевшись, Марти забирается в моторку, и Ред предупреждает, что в лодке вставать нельзя. Они отчаливают и направляются в сторону Статен-Айленда. У ног Марти холодильник, несколько удочек, огромные клещи, канистра с бензином. Марти оглядывается и видит силуэт Реда на фоне городских огней, которые зажигаются над темной водой. Они держатся вдоль западного берега, оставляют далеко сбоку статую Свободы и подходят к Джерси-Флэтс кладбищу полузатопленных корабельных корпусов, старых паромов и буксиров.
Ред говорит:
Большинство ньюйоркцев и не помнят, что здесь когда-то были реки.