Ешь, разрешил Сумерник.
Что? подалась вперед Мара.
А чего, никто ничего не взял? удивился родственник.
Мы оглядели сами себя и уставились на Марин рюкзак.
Там книги и мыло, сообщила она. Я подумал, что мыло тоже сгодится, в нем найдутся какие-нибудь полезные жиры. А деньги у вас есть?
Все снова посмотрели на рюкзак.
У меня тысяча, неожиданно защитил сестру Чернов. Хотя мысль съесть упитанную Мару была неплоха.
Тогда в ближайшем городе, пообещал Сумерник.
Но города все не было. Как не было и встречных машин.
Небо не менялось. Мара чем-то шуршала в своем рюкзаке.
Минут через двадцать пустой дороги Чернов спросил:
А какой ближайший город?
Юрьев-Польский, ответил я. Симпатичный городок. Церковь там такая Историческая. Мать хвалила.
Поляки там живут, что ли? хохотнул Сумерник.
Поля. Это были вечные шутки. И чего люди обожают показывать свою тупость? Там поля вокруг. Полесье.
А ведьмы? Мара перестала шуршать. Я уже стал думать, что у нее все же есть еда. Или она решила надкусить книгу? Есть уже хотелось в полный рост.
Какие ведьмы? очень спокойно переспросил Сумерник.
Ну Олеся, засуетилась Мара. Это Куприн.
Читать меньше не пробовала?
Мара зашуршала в своем рюкзаке активней. Сейчас Куприна достанет и хряснет Сумерника по затылку. Потом Сумерник отправит книгу в открытое окно. Так мы и будем ехать. Мара книги достает, а Кирилл выкидывает. Интересно, надолго хватит? Спорим, первым сломается Сумерник?
Мара, сопя, копалась в рюкзаке. Громко копалась. Как будто у нее там камни все что-то перекатывалось и стукалось.
А я подумала, что от книжек в голове рождается каша. То у нее «Волшебник из страны Оз», а то Куприн. Сейчас достанет из своего рюкзака самый толстый фолиант, машину накренит, и мы уже окончательно приедем.
Но мы еще не приехали. На горизонте опять показалась деревня.
Ой! раздалось сзади. Мама!
Я глянул в окно. Никаких мам там не было. Только Мара сидела со своим распахнутым рюкзаком. Сверху книга, на книге зеркало в коробочке. Нашла время, когда на себя пялиться!
Но Мара в зеркало не пялилась. Она растерянно смотрела на Чернова. А Чернов смотрел в окно.
Чего у вас? забеспокоился Сумерник.
Она зеркало грохнула, буркнул Чернов.
Оно само. Оно в сумке. Я открыла, а оно
Ну вот, теперь уже и зеркала стали биться.
Я посмотрел на Сумерника. Он уставился в зеркало заднего вида. Я перевел взгляд, и все вокруг остановилось.
Через зеркало заднего вида шла трещина. Кривая. Как будто бы стукнули. Но никто ведь не стучал. Или кто головой успел въехать?
Я почесал в затылке, вспоминая, была ли трещина раньше. Сумерник молчал, смотрел на дорогу. Значит, трещина была. Иначе он бы что-нибудь сказал.
Но он молчал.
Глава 2
У озера
Часы на руке пискнули. Мы в дороге три часа. Должны уже были приехать к приятелю. Но пока приехали только в деревню. Для разнообразия она была не на холме, а немного в стороне. Мы съехали с асфальта, немного попрыгали на ухабах «Нива» оказалась прыгучей и допрыгали до первых домов.
«Жуть».
Простое такое русское название для деревеньки. В чем-то даже милое. Жутко милое.
Указатель сообщал, что где-то в стороне нас ждет прекрасный населенный пункт Пужбол. Хорошая была табличка. Свежая.
Смотрите! Магазин!
Деревня тоже не баловала местными жителями. Она была пуста. За заборами виднелись ухоженные грядки. Трудолюбивые Жевуны[1] испарились.
Дороти унесло ветром. Она побежала за своей собачкой, забралась в домик, а его ветром раз и подхватило.
Мара изобразила руками это «раз». Сумерник мрачно кивнул.
Гони тысячу, скомандовал он.
Чернов влез в свои необъятные карманы и залип там.
Сумерник вошел в магазин.
И прилетела она в страну Жевунов, где была Злая Волшебница Востока. Домик как раз на эту Волшебницу и свалился. Только ноги торчать остались. А на ногах были серебряные башмачки.
Треш! Девчонка прибила старушку.
Жевуны все еще не показывались. Злые волшебницы тоже.
Сумерник вышел из магазина.
Там нет никого, сообщил он и загрустил.
А еда? заволновался Чернов, так и не нашедший денег.
Сумерник кивнул на дверь и снова скрылся в магазине. Мы зашли следом.
В магазине по центру стоял стол. На столе чайник. Теплый. Булки в упаковках, чтобы никто не подумал, что изо рта вынули и положили. Стеклянная банка с сахаром. Ложки с длинным черенком. Длинный черенок был и не нужен сахара много. Одна чашка.
Одна.
Сумерник покрутил чашку в руках.
Еще тут был классический прилавок. Вдоль стен полки с едой. Выбор невелик: консервы, сливочное масло, крупы. Сухие завтраки. Я таких уже лет пять не ел.
Ну что раз угощают пробормотал Сумерник и зашуршал оберткой булки.
А вдруг отравленное? выдал Чернов.
Страшилок меньше смотри, хмыкнул Сумерник. Мы могли сюда и не заехать. Пока будем есть, хозяева придут. Разберемся. Все мы тут люди.
Про «всех» я бы поспорил, но булку взял. Утром мы почти не позавтракали так были уверены, что через два часа будем в гостях.
К чайнику прилагался заварник.
Пустили кружку по кругу. Мара пошла вдоль прилавка. Чем-то грохнула. Мы вздрогнули. Сумерник замер со скошенной челюстью.
Иди сюда, придушенным шепотом позвал Чернов.